Искуситель, или Весь мир к моим ногам. Екатерина Гринева

я еду, зачем, мелькало в голове. Надо было быть тверже и отказаться от разговора. Зачем я согласилась на эту поездку…

      Небо наливалось свинцовой тяжестью, город накрывали низкие тучи. Будет дождь, равнодушно заметила я. И куда меня понесло… Я даже боялась повернуться в его сторону, боялась снова встретиться с этим испепеляющим взглядом… Впервые за много лет я подумала, что я – слабая женщина, а по ошибке считала себя сильной.

      Машина остановилась. Дверцу передо мной распахнули, и я вышла. Мы оказались перед ресторанам «Уолл-стрит» – я вспомнила, что, по слухам, это был любимый ресторан олигарха. Захаров вышел первым и, даже не взглянув на меня, ринулся вперед – в стеклянное великолепие ресторана.

      Мы миновали два зала и остановились в третьем – маленьком, рассчитанном на пять столов; огромная люстра свешивалась с полотка; накрахмаленные скатерти в электрическом свете отливали светло-золотистым, а я стояла посередине зала как в столбняке, пока не услышала:

      – Да садитесь же, или вам требуется особое приглашение!

      Что-то сильно выбивало меня из колеи, и от этого я начинала злиться. Я была популярной ведущей, меня знала вся страна, но этот человек меня буквально гипнотизировал, и я не могла этому сопротивляться и забывала обо всем.

      Даже о том, кто я.

      На негнущихся ногах я плюхнулась на стул, крепко вцепившись в сумку.

      – Сумочку можете положить на стул, или боитесь, что я у вас ее отниму… – Голос звучал с легкой насмешкой, и я, тряхнув головой, положила ее на стул рядом.

      – Не боюсь, – сказала я хриплым голосом. – А потом там все равно ничего нет: ни кассеты, ни денег.

      Мефистофель захохотал, демонстрируя мне великолепные зубы.

      – Значит, все-таки боитесь, – cказал он с неким удовлетворением.

      – Если вы собираетесь применить физическую силу – то боюсь… Я же женщина…

      Он подался слегка вперед.

      – Заказывайте, что хотите.

      – Только кофе. Крепкий черный кофе.

      Откуда-то материализовался официант, и Захаров сказал ему отрывисто и быстро:

      – Один кофе и виски. Все.

      Наступило молчание. Официант исчез. Я набралась храбрости.

      – Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

      – Не торопите события. Но вы так мало заказали, не хотите ли поесть и расслабиться после трудового дня?

      – Нет. Не хочу.

      Принесли кофе и виски.

      – Откуда у вас эта кассета? – спросил он сердито.

      – Я не могу выдавать свои источники информации.

      – Бросьте! – мотнул он головой. – Сколько вы хотите за свое молчание и за то, чтобы больше никогда не упоминать об этой пленке. Говорите! В своей программе вы скажете, что пленка – фальшивая. И все свалите на несуществующего корреспондента, который выдал якобы сенсацию, не проверив как следует источник информации, и попался на этом.

      – А Диденко?

      – С Диденко и другими я договорюсь. Сколько вы хотите?

      – Нисколько. Это мой