Послушайте, Лещёв!. Лев Таран

мой крест пожизненный – тревога.

      Господи, прошу Тебя, как Бога –

      Ты её, пожалуйста, не трогай,

      От суда людского охрани.

      И пускай она другого любит.

      И пускай забудет, как отрубит,

      И меня, и наши с нею дни.

      Старик

      Я шел со стариком

      Однажды по Неглинной.

      На лбу его крутом

      В узлы сплелись морщины.

      Седая голова,

      Поставленная гордо.

      Шагал он крупно, твердо.

      Прихрамывал едва.

      Как будто два крыла,

      Расправленные плечи…

      Толпа навстречу шла,

      Шла девушка навстречу, –

      Юна, нежна, легка…

      Я в этот миг случайно

      Взглянул на старика:

      Он губы сжал печально.

      Забыв свои дела,

      Ссутулился смущенно…

      – Вот так и жизнь прошла! –

      Сказал он отрешённо.

* * *

      Наплывают тучи. В каждой луже – дрожь.

      Каплет с голых сучьев первобытный дождь.

      Чёрных листьев груда мокнет у ворот.

      Может быть, простуда от тоски спасет?

      Холодно, тревожно в грязных небесах.

      И весь мир безбожный плесенью пропах.

* * *

      Тишина окрест. Улица пуста.

      Я один, как перст, у перил моста.

      Если брошусь вдруг в бездну тёмных вод,

      Ничего вокруг не произойдёт.

      Лишь сверкнут круги, по воде скользя.

      Будут спать враги. Будут спать друзья.

      Мой последний крик, мой предсмертный стон

      Никому из них не нарушит сон…

* * *

      Небосвод высок и светел.

      Талый снег и тёплый ветер.

      И у придорожных ветел

      Грязь мясиста и черна.

      С удивленьем я заметил,

      Что не радует весна.

      Эти звонкие капели,

      Эти мокрые панели,

      Эти сумрачные ели,

      Эти жалкие кусты –

      Надоели… надоели