Ставок больше нет. Жан-Поль Сартр

мертвые просто слоняются с чуть пристыженным и невеселым видом. Большинство, впрочем, сидят или стоят, вжавшись в стену, перед витринами, в проемах дверей.

      – Надо же, как много народу! – поражается Пьер.

      – Не больше, чем всегда, – отзывается его провожатый. – Просто теперь, пройдя регистрацию, вы видите еще и мертвых.

      – А как их отличать от живых?

      – Очень просто: живые всегда спешат. – В это время мимо них быстрым шагом проходит человек с портфелем под мышкой. – Вот этот, к примеру… Этот точно живой.

      Тот, о ком шла речь, прошел так близко от них, что, будь он мертвым, наверняка услышал бы их разговор.

      Пьер провожает его взглядом. Он учится отличать живых от мертвых, и это доставляет ему некоторое удовольствие. Они обгоняют накрашенную женщину в короткой юбке, которая идет медленнее, чем они. Пьер разглядывает ее, пытаясь понять, к какому разряду – мертвых или живых – ее отнести. Женщина явно его не видит. Пьер бросает на своего спутника вопросительный взгляд, делая легкий жест в сторону прохожей.

      – Живая! Живая! – трясет головой старик.

      Пьер разочарованно разводит руками, а женщина тем временем подходит к спешащему мужчине.

      – Не переживайте, вы быстро освоитесь, – говорит старик, подметивший разочарование Пьера.

      Они продолжают идти вперед, но вскоре останавливаются, поскольку навстречу им движется небольшая толпа.

      Во главе ее выступает тщедушный человечек дегенеративного вида. За ним следует его благородное потомство по мужской линии, начиная со Средних веков, все как на подбор осанистые и рослые молодцы.

      Живой отпрыск этого знатного семейства останавливается посреди улицы, чтобы закурить; потомки замирают позади него, не спуская с него глаз.

      – Что за карнавал? – спрашивает Пьер, не в силах сдержать любопытства.

      Но стоит ему произнести эти неосторожные слова, как кое-кто из свиты предка обращает на него яростный и уничтожающий взор.

      – Весьма и весьма знатный род, потомственное дворянство. Следуют за продолжателем рода… – пояснил старик.

      – Что-то он не больно хорош собой, – тихо замечает Пьер, – они вряд ли им гордятся. Почему же ходят за ним по пятам?

      – Ждут, когда помрет, чтобы как следует ему всыпать, – пожимает плечами провожатый.

      Между тем дегенерат с важным и тупым видом идет дальше с сигаретой в руке, а предки, не спускающие с него внимательных и полных отчаяния глаз, торопятся за ним.

      Пьер и старик, продолжая прогуливаться, переходят на другую сторону проспекта.

      Когда они находятся на проезжей части, откуда-то вылетает автомобиль и несется прямо на них, старик успевает прошмыгнуть перед самым капотом, не обратив на него никакого внимания, а вот Пьер шарахается в сторону.

      – Постепенно привыкнете… – снисходительно улыбается старик.

      Пьер сконфуженно улыбается, и они продолжают путь.

В конторе

      Ева сидит на стуле перед письменным столом. На ее лице тревога.

      – Вы уверены?