Макария. Дариа Райт

пальцем на первую дверь. Я подошёл и уже приготовился стучать, как старуха, втиснувшись между мной и дверью, повернула ручку и открыла дверь. Она схватила меня за рукав своей сморщенной клешней и втянула в комнату.

      До меня дошло, что это была её комната. Захлопнув за мной очередную дверь, она торопливо направилась к креслу. Усевшись, она непонимающе уставилась на меня. Я всё ещё стоял у двери, удивлённо наблюдая за всем происходящим.

      – Ну! Садись ты уже! Садись! – сказала она, указывая на второе кресло напротив себя.

      Я не заметил, когда мы успели перейти с ней на «ты», но решил не спорить с пожилым человеком и набраться терпения. Присев на кресло, предварительно согнав спящую на нём рыжую кошку, я стал ждать от неё объяснений.

      Она всё так же сидела и выжидающе смотрела на меня. Я чувствовал себя полным идиотом из-за того, что позволил ей так бесцеремонно втащить себя в её комнату. Я уже начал думать, что она приняла меня за кого-то другого. Она ведь даже не спросила моего удостоверения. И только я собрался сказать ей об этом, как она заговорила своим скрипучим голосом.

      – Ну! Ты будешь меня допрашивать или нет?

      – Допрашивать? – удивлённо повторил я, – Нет. Я собирался допросить того человека, которого Вы описали по телефону. Он ещё не съехал? Вы же Оливия Беккер?

      Она смотрела на меня недоверчиво. Будто я должен был просветить её во все детали моего расследования.

      – Естественно я Оливия Беккер! И да, он всё ещё снимает у меня комнату, – недовольно произнесла она.

      Её голос показался мне таким неестественным, будто металлической вилкой скребут по стеклу. Но теперь, сидя в кресле, и разглядывая краем глаза комнату, я начинал понимать причину этого. Повсюду были разбросаны небольшие напоминания о том, что эта пожилая женщина никогда и не следила за своим здоровьем. Везде стояли грязные пепельницы с множеством недокуренных сигарет. На маленьком деревянном столике был пустой бокал. Я догадывался, что именно из него пили, так как на комоде стояли две полупустые бутылки коньяка. В комнате стоял запах, характерный для дешевых пивнушек. Только к нему еще примешивался запах кошачьей мочи. У меня появилось дикое желание закурить.

      Я постарался сделать что-нибудь, чтобы разговор поскорее подошёл к моменту, когда я выйду из этой комнаты. Я натужно улыбнулся и спросил: «Как, говорите, его зовут?».

      – Я не говорила тебе его имя! – рявкнула она.

      «Вот это характер!» – подумал я, выпрямляясь в кресле.

      – Мухтади, – недовольно произнесла она, решив всё-таки просветить меня.

      Через секунду она вдруг ехидно заулыбалась и язвительно произнесла: «А знаете, как его имя переводится?»

      Она даже не дала мне ничего сказать. Оставив меня с застывшим вопросом на устах, она сразу же ответила сама.

      – Идущий правильным путём! Ха! – она закашлялась. – Иронично, не правда ли? – издевательски сказала она, сквозь хрип.

      Смех у неё был ещё хуже,