Пламя и шелк. Петра Шир

время, так как она по понятным причинам стыдилась рассказать кому-либо об этом. Однако сейчас она, видя гнев своего отца, готова свидетельствовать против Кученхайма.

      – Я не трогал Веронику. – Лукас пытался говорить спокойно, хотя ужас ситуации сковывал его не меньше, чем гнев из-за жуткого обвинения. – Последний раз я видел ее где-то две недели тому назад, когда и в самом деле немного ее подразнил.

      – Итак, вы признаете, что встречались с ней? – Страж строго смотрел на Лукаса.

      – Не в том смысле, который вы пытаетесь придать событиям, и можете не сомневаться, я ее не насиловал.

      – Она клянется, что вы это сделали. К тому же есть свидетели, поэтому вы будете доставлены в башню Баселлер Турм и заключены там до суда.

      – Да посадите его наконец, обманщика!

      – Он должен ответить!

      – Он заслуживает высшей меры наказания!

      Крики и призывы заведенной толпы звучали все громче, и стражи снова были вынуждены призвать всех к порядку.

      – Здесь точно речь идет об ошибке. – Петер фон Вердт обеспокоенно смотрел то на Лукаса, то на толпу людей, а затем на Мадлен, которая совсем побледнела. Затем он взял ее за локоть. – Давай, Мадлен, идите с матерью в дом, это не для твоих ушей. Наверняка скоро все прояснится.

      – Нет, пусти меня. – Она резко вырвала свою руку. – Это все большое недоразумение или?.. – Ее взгляд лихорадочно скользил между стражами, дядей Лукаса и людьми на улице. – Лукас бы никогда… Он плут, но до такого омерзительного ужаса он бы никогда не опустился. Это же не ты сделал? – Она чуть ли не взмолилась, глядя на Лукаса.

      – Нет, конечно нет. – Лукаса прошиб пот. Взгляд всполошившейся Мадлен ранил его сердце не менее остро, чем осознание ужаса собственного положения. – Как я уже сказал, я не трогал Веронику. Никогда. Почему она утверждает обратное, для меня загадка.

      – Пойдем, Мадлен. Петер прав, нам нужно идти в дом. – Анна-Мария Тынен, также побледневшая от ужаса, взяла дочь за руку и потащила к входной двери.

      – Что у вас здесь происходит? – Герлах Тынен вышел из дома еще до того, как обе женщины подошли к входу. Взгляд стройного, худощавого мужчины, полный невероятного удивления, остановился на Лукасе и железных наручниках. – Это досрочная майская шутка?

      – К сожалению, нет. – Страж нехотя отвернулся от возбужденной толпы на улице, но как только он сделал это, дикие крики зазвучали с новой силой. Люди подтягивались к воротам, и казалось, что в следующий момент все они ворвутся во двор.

      – Извините за беспокойство, господин Тынен. Мы просто делаем свою работу. – Он кивнул второму стражу. – Карл, пройди вперед и освободи нам путь. Задержанного нужно доставить в тюремную башню невредимым.

      – Его вообще не следует сажать в башню. – Дядя Лукаса в бешенстве сжал кулаки. – Не было еще смешнее обвинения! Лукас, может, и не самый большой паинька в пределах городских стен, но такое обвинение не что иное, как подлая клевета!

      – Господин бургомистр, есть свидетели, – терпеливо объяснял Райтц. – В противном случае