Записки оборотня в погонах. Виктор Шевцов

молодицу в вестибюле райотдела. Там вот её муж то ли убить хотел, то ли зарезать, на месте разберётесь. Как всякий нормальный следователь я стал канючить, что пока там дежурному следователю делать нечего, это не моё дело, пусть опера едут на задержание, но дежурный резонно ответил, что опер у него только один, больше послать некого, а дело, похоже, серьёзное. Вон, Пётр Иванович, будет на обед ехать, вас завезёт. Усевшись в машину и спросив, как её зовут, мы предложили рассказать, что там у неё случилось. Не знаю, как на Рекуна, а на меня рассказ Любы произвёл плохое впечатление. Муж у неё и садист, и изверг, и бандюга, избил её и грозился зарезать.

      А оружие у него есть, в тайне надеясь на отрицательный ответ, сросил я. «Та він же різник, а нього тих кинжалів, як гною. Він свиней ріже, як курчат!»

      Толя, у тебя оружие есть?, обратился я к Рекуну с наивным вопросом, хотя прекрасно знал, что после того, как опер Высоцкий, крутясь в кресле в дежурке., и играясь пистолетом, прострелил книгу происшествий, начальник райотдела напрочь запретил выдавать личному составу оружие. Особо надежным разрешалось носить пистолет, но без патронов. И Толя как раз относился к таким надежным, так что пистолету него был. Вспомнив, что Пётр Иванович замначрайотдела именно по оперативной работе, я с надеждой, что он выразит желание помочь нам в задержании, посмотрел на него. Но тот, указав место где его высадить, велел забрать его на обратном пути и растаял в солнечных лучах. Подъехали мы по месту назначения и стали обсуждать план операции. Заглянули в окно летней кухни, там террорист вместе со своим, видимо сообщником, сидел за низким столиком, уставленном закусками и украшенному бутылью с дымчатого цвета напитком. Сало они, естественно, нарезали внушительным тесаком.

      Ну шо, ты со мной? спросил Толя, понимая, что мне лезть на задержание совсем необязательно. Тем более, что наш водила сослался на приказ, что водителям участвовать в задержании запрещено, не смотря на то, что облачены они были в милицейскую форму. Мол, их дело доставить опергруппу на место и ждать в машине. Так что Толя оставался совсем один, и я конечно, бросить его не мог. Толя предложил такой план. Так как дверь узкая, и вдвоём одновременно мы не протиснемся, первым вбегаю я и сметаю обоих со стульев на пол, потом влетает он, и наставляет на них «пушку» Кой им хрен знать, что она без патронов. Так и порешили. На счёт три я ногой выбил дверь, влетел внутрь и со страшным воплем регбийным приёмом опрокинул обоих вместе со столиком на пол. Толя тоже не подвёл и через секунду мы оба сидели верхом на террористах, заламывая им руки за спину. Отдышавшись и смахнув квашеную капусту с головы, мы приступили к допросу по «горячему следу». Но мужики были так перепуганы силовым задержанием, что кроме блеяния и мычания со своих глоток они ни одного звука издать не могли. Постепенно, когда дар речи вернулся к хозяину, стало выясняться, что подлая баба наврала, и никто убивать её или резать не намеревался, а просто произошла легкая супружеская