Амнезия. Антон Сергеевич Лисицын

я немного заблудился.

      Стук в деревянную дверь усиливался, кому то там было действительно невтерпеж.

      Давид прошел в зал и сел за барную стойку. Рядом сидел, бородатый мужик и за его бороды было сложно определить возраст, может около 60ти, а возможно и моложе. Упершись локтями, в барную стойку, он внимательно следил за картинкой на экране телевизора. Бармен налил ему бехеровку в стакан. Старик, продолжая наблюдать за картинками на экране телевизора, на что-то матернулся, и стал доставать из карманов куртки, цвета хаки, трубку и пакет с табаком.

      ПАБ был окутан дымом сигарет, бармен, лениво, разливал пиво в бокалы, делая вид, что не замечает нового гостя. Давид достал кошелек из внутреннего кармана промокшей кожанки, и тихо стал выискивать нужные номиналы. Достав две сотенные купюры и одну в пятьдесят гривен, печати 2005 пятого года, положил их на стол.

      Ушлый бармен в тот час принес меню.

      – Желаете выпить?

      – Что вы можете приготовить из еды как можно быстрее, Я очень голоден.

      – Отбивная по французски и картофель фри…

      – Отлично, и сто грамм ржаного виски.

      – Извините, но такого у нас нет.

      – Тогда бурбон.

      Бармен махнул рукой, позвав полненькую официантку и продиктовал ей заказ.

      – Не желаете салат?

      – Нет спасибо.

      Сидящий рядом старик закурил трубку с душистым табаком, бархатный дым стелился густым туманом, бармен закинул четыре кубика льда в олдфешен и на глаз налил сто грамм «Джек Дениелс».

      – Я ходил по всем дорогам и туда и сюда, обернулся и не смог разглядеть следы.

      Бормотал себе в седые усы старик.

      Давид сделал согревающий глоток кукурузного самогона, а затем и второй.

      Поставив стакан на стойку, в нестерпимом ожидании ужина, он поднял голову вверх и тоже уставился в телевизор.

      – Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна. Продолжал напивать старик.

      Небольшой экран, подвешенного под потолком телевизора продолжал транслировать новости с Майдана Незалежности. Там все еще мерзли студенты. Давид сделал тяжелый глоток бурбона, искренне жалея этих студентов, зная о том, что произойдет дальше.

      – Будет война.

      Тихо сказал старик, ставя пустой бокал на стол.

      Ни уставшая официантка, ни ленивый бармен не услышали старика. Девушка выгрузила с подноса картофель фри и отбивную по-французски, положила перед гостем салфетку с приборами и ушла на перекур. Зверский голод, заставил Давида вцепиться в кусок мяса. Поглощая пищу, он попросил налить ему еще бокал «темного».

      – Война. Откуда вы знаете?

      – А почему я должен тебе, что-то объяснять?

      – Да потому что война действительно будет, но пока что об этом никто не знает.

      Запивая пивом, разогретый в микроволновке кусок курятины с сыром, Давид продолжал наблюдать за картинкой вечерних новостей. Он решился завести разговор, в надежде, что этот колоритный пьянчуга сможет помочь ему.

      Но старик