Апокалипсис, белый танец. Владимир Селянинов

их немало было, этих неуспехов. А тут перед ней, какая-то баба термосом трясёт. Там у неё какой-то сосуд Дюара лопнул.

      «Чтоб ты сама лопнула», – думает Натали в расстроенных чувствах от недавно пережитого. А ещё немножечко волнуется от того, что через два человека в очереди один покупатель стоит. «Лет сорока-сорока пяти. Интересный, – находит она. – С большим шрамом на лице, возможно, – военный. Они рано уходят на пенсию. И хорошо получают, – присматривается Натали. – Бывает же, ни жены, ни детей, – профессионально, быстро её пальцы бегают по клавишам калькулятора. – Взгляд должен быть твёрдым. Определенно, военный. Возможно, участник локальных войн. Они много получают. – Что сказать ему, – прикидывает Натали. – Если в случае чего».

      – Вы же видите, я обслуживаю покупателя, – резко в сторону Вари. А боковым зрением ещё в сторону «ветерана, возможно, неженатого», по очереди взглядом прошлась, зная по опыту, как много среди них, кто всегда встанет на её сторону. «Сама-то она хоть знает, что нацепила на сарафан?» – радуется кассирша своему превосходству.

      Загар дальних стран привлекал внимание к Натали, два месяца как вернувшейся из знойных мест. Где шум морского прибоя успокаивает, а прилично одетая беззаботная публика призывает надеяться на большие перемены. «Есть ещё время. Известны случаи», – хотелось мечтать, наблюдая красивую жизнь.

      В мечтах на далёком пляже Натали виделась устроенная жизнь в хорошей квартире. Нет, лучше – в небольшом особняке на окраине города, в сосновом бору. За высоким забором тот особнячок в два-три этажа. С прислугой, какую принимают в приличные дома только по рекомендации специализирующихся на этом фирм. В одной из комнат её уютного особнячка дорогой дорожный чемодан – большой, серого цвета, какой был у известной американской актрисы, когда она посетила свою историческую родину Австралию.

      Непонятно и самой Натали, размечтавшейся не в меру, но всегда рядом – Он! Готовый пойти на крайность, чтобы она поверила: до последнего своего дыхания он её и только её! О их связи, кажется, всё более догадывался муж. А что из себя этот «Он»? Натали допускает, что у него усы. Лучше – узкие, какие бывают у запоминающихся героев американских фильмов. «Очаровашка, – представляет его себе Натали под шум волны, набегающей на пляж. – Костюм у него деловой, из тонкой шерстяной ткани в крупную голубую клетку. И непременно с хорошей дикцией, – как же ей надоел один из её нынешних приходящих – гундосый. (Из вахтовиков. Очень застуженный). – Слушать противно», – вспоминает, носик морщинит.