Смотри, какой закат!. Эдуард Русаков

кроме Большой Медведицы…

      – И не нужно их знать, – сказал Борис. – Я, к примеру, тоже не помню никаких названий – и смотрю на небо просто как на звездный ковер, короче – просто любуюсь. А если бы знал названия всех созвездий, то невольно глядел бы на небо, как на карту.

      – Это точно, – согласилась Тася. – Слишком много знать – тоже плохо. Нужно оставлять для себя хоть какие-то тайны, загадки…

      – Ты глянь, какая луна! – сказал Борис. – И деревня ночью сразу похорошела. Крыши блестят под луной, как серебряные. Даже эта лужа – словно озеро. Ночь все украшает. И всех.

      Откуда-то издалека послышалась частушка:

      – У кого какая баня,

      У меня – кирпичная.

      У кого какая баба,

      Моя симпатичная!..

      Тася рассмеялась. Борис сказал:

      – Надо же – самая современная рифма: баня-баба. Прямо как у Евтушенко…

      – Борь, а ты еще пишешь стихи? – спросила Тася.

      – Иногда, – и он вдруг смутился. – По настроению.

      Они дошли до столовой. Борис пошарил в кармане, достал сигарету. Не было спичек.

      – У тебя на кухне спички есть? – спросил он. – Зайдем на минутку… Ну, чего ты? У тебя же есть ключ, я знаю.

      Зашли на кухню. Борис закурил. Тася как-то странно смотрела на него. В ее взгляде не было нежности или симпатии – одно любопытство. Какой красавчик, подумала она. Ресницы пышные, как у девушки. А глаза! И ведь умница. Но какой-то… жалкий. Странно – почему?

      – Прочитай мне какое-нибудь свое стихотворение, – попросила она.

      Тася стояла у печки. В синей кофте и узких брюках.

      Борис глянул на нее чуть смущенно – и после паузы начал:

      – Помню – липы, ивы и Вы.

      Я влюбился во мгле листвы.

      И тогда лишь – в тени ив, лип, –

      Я вдруг понял: пропал и влип!..

      Тася слушала.

      – Нет, дальше не буду, – оборвал он себя. – Это все неправда. Я все выдумал, сочинил. Сплошная игра слов. Это не стихи…

      "И даже тут – любуюсь собой, – с горечью подумал он. – Да, конечно, зачем дожидаться, пока другие тебя осудят?.. сделай это сам. Так – легче".

      – А мне – нравится, – сказала Тася.

      Борис подошел к ней. Постоял рядом. Обнял, поцеловал ее волосы, лоб, щеки. Она не ожидала этого. Хотя знала – всегда так и бывает. Этим все и кончается.

      Но, ощутив его губы возле своих губ, вырвалась и произнесла банальные слова:

      – Не надо.

6

      Вокруг – тьма, ночь, мрак.

      Только прямо перед ним, как на киноэкране – оранжевый квадрат окна. Там, в столовой – двое.

      – А я? – сказал Амир. – А как же я?

7

      – Борька, гаси свет.

      Погасил.

      Лег на нары. Глядел в потолок.

      У меня никогда так не было, – думал он. – И не то обидно, что она не дала себя даже поцеловать. Ей было почти все равно. Мои прикосновения ее не… не… Не надо, сказала она. А как хотелось, как хотелось… Мне – мое. Не больше, не меньше. Лучше всего – ни с кем не делиться. А еще лучше – делать так, чтобы все тебя видели и понимали. Приятное