Смотри, какой закат!. Эдуард Русаков

Поедешь с поваром.

      – А кто повар?

      – Тася.

      – А я не просилась вовсе! – возмутилась Тася.

      – Ты пойми, – сказал Комиссар, – у нас всего две девчонки. Эллочка даже картошку сварить не может, это все знают. Остаешься ты. Оплата гарантирована.

      – Ладно, уговорил.

      Арсенька поставил новую бобину.

      – Слушай, что это за музыка? – встрепенулся Амир.

      – Нравится?

      – Очень… За душу хватает.

      – "Маленький цветок" Сиднея Беше… Гений джаза, король кларнета и саксофона. Он с шестнадцати лет посвятил себя джазу, в Нью-Орлеане его зовут "одиноким странником"…

      – А ты-то откуда все это знаешь?

      Музыка плачет, стонет, кларнет надрывно изливает свою печаль.

      "Маленький цветок" – это грустная сказка – о чем?.. Об одиночестве, о любви, о разлуке… Нагромождение грязных серых домов, сырой асфальт, белье на веревках. И сквозь толщу городского асфальта пробивается длинный тонкий стебель с нежными зелеными листьями. Он боится, зеленый гость, он боится этого города с его грязью и шумом. И с еле слышным шелестом и звоном – р-раз! – распускается маленький цветок… тот самый аленький волшебный цветочек из детской забытой сказки! – но тут же и вянет – и осыпаются алые лепестки… Плачет саксофон, стонет кларнет, всхлипывают клавиши рояля – погиб, погиб, погиб Маленький Цветок!..

      – Классная музыка, – говорит Амир.

      – А почему ты меня спросил про Тасю? – вдруг обратился к нему Борис. – Сам, небось, глаз на нее положил?

      Амир хотел ответить, но, взглянув в зелёные насмешливые глаза, промолчал.

      – Э-э, да она тебя присушила, – тихо рассмеялся Борис. – Жаль мне тебя, старичок… Если хочешь знать, женщины недостойны нашей любви. Ими можно лишь любоваться, но не любить их. Не спеши глотать крючок с наживкой!

      – Много ты понимаешь, – оборвал его Амир. – Вся твоя мудрость – из книжек, из анекдотов. Что ты знаешь о жизни, пикадор?

      И он посмотрел в ту сторону, где сидела Тася – и улыбнулся.

      Ее светлое лицо, ее карие лучистые глаза, ее приоткрытые губы…

3

      Хромоногий конюх никак не хотел давать им лошадь. Вернее – лошадь-то он давал, но ни Борис, ни Тася не умели запрягать. Конюх, прихрамывая, вынес им дугу, сбрую, вожжи. Бросил на телегу.

      – Сами запрягайте.

      – Мы же не умеем, – растерянно сказал Борис.

      – А что вы умеете? – сердито спросил конюх, глядя на его пеструю рубашку и на тасин маникюр. Ишь, фраера городские, подумал он.

      – Зря вы так, – сказал Борис. – Уверяю вас, мы тоже кое-что умеем делать в этой жизни. Например, можем перевязать вам рану. Или сделать спинномозговую пункцию. А Тася еще хорошо умеет готовить. Правда, с лошадьми вот нам управляться не приходилось.

      Конюх промолчал, ему не хотелось спорить с этим смазливым сопляком, у которого, похоже, неплохо подвешен язык. К тому же, он чувствовал, что в чем-то пацан и прав. Дело, конечно, не в лошади… Так в чем же?!

      – Послушайте, мы же не на прогулку собрались, – неловко улыбаясь, вмешалась Тася. – Мы едем за молоком, для всех наших ребят. Как вы не понимаете?

      Конюх