Скептик. Андрей Никитин

слова он произнёс, уже закрыв калитку. Со двора он смотрел на них с какой-то жалостью и разочарованием, будто хотел что-то добавить, но не мог. Ребята наблюдали, как он, игнорируя их, вошёл в дом.

      – Ничего не понял, – сказал Лёша, – не думаю, что он сегодня выйдет.

      – Пошли отсюда, – сказал Никита и пошёл к реке.

      Пока Аркадий Шпелёв искал причину отстранённого поведения приятеля, его отец, Ярослав Шпелёв, освобождал гараж под иномарку, которой было суждено простоять в нём несколько дней. Он спокойно убирал мусор, выволакивал мебель, стоявшую там долгие годы, и старался сделать всё с приятными мыслями. Он был против, чтоб в гараже стоял угнанный автомобиль, но не хотел портить отношения со старым приятелем. Под мелодию работавшего радио он закончил уборку примерно к полудню, после чего прошёл в дом и, открыв бутылку холодного пива, наслаждался прохладой помещения.

      Вечером Степан Денисович Хроба вернулся из города. Он словно плыл по воздуху. Было весело. Алкоголь делал мир приятней и добрей. Степана качало. Для него в этот момент ничего не имело значения. То, что он не женат в сорок восемь лет, и на этом фоне часто плакал по ночам, не имело значения. Свежий запах травы щекотал нос. Степан вспомнил детство, когда они с сиротскими ребятами пробирались через окно на волю, бегали по ночному городу, били стёкла, купались в реке. По ночам вода была холодной и мутной. Все возвращались с порезанными ногами, ведь дна реки видно не было даже днём.

      Интересно зарыл ли яму Павел?

      Сейчас Степан был готов закопать хоть десяток ям. Полный сил и энергии, он вошёл в кладбищенскую калитку. У него был прилив бодрости, будто пил он не алкоголь, а живую воду.

      Первым делом Степан решил осмотреть закончил ли Павел работу. Яму необходимо было зарыть, а в каждом неоконченном деле Степан видел косвенный заработок. Быстро он дошёл до конца кладбища. Могила Виталия Божкова была аккуратно засыпана и утрамбована. Цилиндрический холмик мокрой земли, новый крест, окрашенный белым цветом, отсвечивающий свет луны. Тут, стоя у могилы, Степан будто проснулся, осознав насколько уже поздно. Ночь бросала косые тени от крестов, где-то кричала сова. Степан стоял на свежей земле, перед холмиком могилы Виталия, руки были в карманах. Тень от головы частично падала на влажную землю. Было почти десять часов. За спиной он слышал отдалённый вой, а так же всхлипывания ночных птиц. Где-то зашуршали кусты. Степан быстро оглянулся. В свете луны, накрывшей землю серым одеялом, не было видно движения.

      Степан ещё днём пошёл помянуть парня, но ему оказалось мало. После трапезы у Божковых он зашёл в бар «Штурман». Неплохой бар, на перекрёсте центральных улиц, но от него далеко идти. Там Степан посидел до восьми часов. Стоит заметить, что он из тех людей, что гуляют за чужой счет (когда есть возможность), и в баре его иногда угощают знакомые (после жалоб на проклятую и ничтожную жизнь).

      – Земля тебе пухом парень, – сказал Степан, подводя итог сегодняшнему дню. Дрожащей рукой он достал сигарету и хотел подкурить, но ветер мешал. Резкие порывы казались звуками неизвестного животного.

      Он