Скептик. Андрей Никитин

так как он брал с собой обед.

      Глядя, как он работает, Степан размышлял, пойти ли ему в дом к Божковым, чтоб там выпить за упокой их сына или остаться тут. Долго размышлять не пришлось. Он отряхнул тёмный пиджак, гордо поднял голову, хоть и ощущал себя последним подлецом, и, прикрыв калитку, направился через поле вслед за удаляющимися родственниками.

      В газете появилось объявление о смерти пятнадцатилетнего мальчика под колёсами грузового автомобиля. В маленьком городе все известия разглядываются особенно пристально. Шепот ходит от дома к дому, глядя в окна, где оставшиеся наедине супруги рассказывают друг другу недобрые мысли, не выходящие за пределы помещения.

      Суд над Иваном Капелюхом был назначен на 23 июня. На предварительном слушании фотографы не оставили его красное морщинистое лицо без внимания.

      Родион Рекордов, полный мужчина 45-и лет с плоским лицом, толстыми пальцами и неуклюжей походкой, стоял возле выхода, держа в руках фотоаппарат. Про него можно сказать, что он местный фотолюбитель, снимающий в основном пейзажи за которые смогут заплатить. Сегодня он особенно тщательно подготовился к съёмкам. Он делал снимок за снимком, со всех возможных ракурсов, фиксируя изменившееся навсегда лицо Ивана.

      Когда Капелюха выводили из зала суда, Родион довольно улыбнулся.

      Аркадий Шпелёв, Никита Брагов и Лёша Дрон шли вдоль улицы. Они остановились на детской площадке и обдумывали планы на вечер.

      – Где это Руслан потерялся? – спросил Лёша, оттолкнувшись от земли ногами и раскачавшись на качели. Будучи высокого роста, он цеплялся ногами о землю, короткие джинсы обнажавшие носки, делали вид нелепым. Аркадий Шпелёв, невысокий паренёк с тёмными, как уголь, волосами и тощим лицом носил на шее амулет в форме круга с узорным треугольником внутри. Амулет был металлическим, висел на верёвке. В ухе Аркадия блестела серьга.

      – Я к нему заходил вчера, – сказал Аркадий, – он не захотел гулять. Сказал, плохо себя чувствует.

      Все удивились. Руслан Грузов редко отказывался от компании.

      – Может его папа снова надрался, и теперь дети его боятся? – спросил Никита Брагов, высокого роста мальчик в очках с овальным лицом. Он сидел на скамейке рядом с Аркадием и смотрел на серёжку, блестевшую у него в ухе. Никита всегда и обо всём был осведомлён. Он знал всех ребят, много общался и получал полезные сведения из первых уст. Ребята спешили сообщить последние новости, так как за некоторые из них Никита платил, перепродавая информацию дальше. Он сотрудничал с фотографом Родионом Рекордовым, а тот, стремясь сделать первым кадр, платил за ценную информацию.

      – Я не знаю, – сказал Аркадий, глядя на дом приятеля, – если бы отец напился, Руслан бы сказал. Он всегда говорил, и потому я ничего не понимаю.

      – Ты бы рассказывал, что тебя батя бьёт, когда выпьет? – спросил Лёша. Он оттолкнулся пятками от земли и раскачал качели.

      – Не знаю, может и сказал бы, – не глядя, ответил Аркадий, после чего повернулся