Я – гитарист. Воспоминания Петра Полухина. Издание доработанное и дополненное. Петр Иванович Полухин

день меня вызывает ректор и спрашивает:

      – Почему американская студентка говорит, что без тебя не уедет в Америку?

      – Не знаю. Я только играл на гитаре, – отвечаю.

      – Тебя вызывают в КГБ. Иди и там объясняйся.

      Дал мне номер кабинета и адрес. КГБ находилось в десяти минутах ходьбы от консерватории. Подхожу. Двери массивные с бронзовыми отполированными ручками. Почему- то только с улицы, а изнутри – намного тускней. Мне так показалось. Охрана указала путь.

      Нашёл кабинет и постучал.

      – Войдите, – послышалось изнутри.

      Сотрудник, сидевший за столом, что-то писал. Усадил меня на стул и продолжил писать.

      Минут тридцать писал, поднял голову от бумаг и спросил:

      – Что было у тебя с американкой, сколько раз и где?

      – Ничего не было, – отвечаю.

      – Почему она говорит, что не уедет без тебя?

      – Спросите у неё, – начинаю злиться я. – Разве девушке не может понравиться парень за игру на гитаре?

      Долго он задавал мне разные каверзные вопросы, а мне почему то хотелось ему пропеть: «Чёрный ворон, чёрный ворон, что ты вьёшься надо мной?». На другой день мне студентка передала свой адрес. Я долго его хранил. Запомнил имя – Барбара, но писем не писал. Хватило одного только похода в КГБ.

      Комендантша нашего общежития студенткам разрешала приводить своих кавалеров в общежитие, а нам – девушек – ни в коем случае. Она почему-то была злая на мужской род. Наверное, потому, что была молодая, красивая женщина, но не имела жениха. Я не робкого десятка, но и то бы подумал: «А справлюсь ли?». Высокая, крепкого телосложения украинка, короче, – эталон украинской красоты. Как сказал какой-то поэт:

      «Люблю украинську природу,

      горячий борщ, холодну воду,

      бабу товсту як колоду,

      лiс, i поле, i ставок,

      i повну пазуху цицьок…».

      Это было почти про неё. Но вскоре всё изменилось. Вечерами мы часто собирались на кухне. Я был мастер приготовления чая. Покупал ромовые и коньячные эссенции, добавлял в чай, и кухня наполнялась чудесным ароматом. Попив чаю, я обратился к студентам: «Ребята надо решить вопрос с комендантшей. Есть ли доброволец удовлетворить её сексуальные потребности, пожертвовать собой ради коллектива?». Михаил, вокалист своё согласие дал, но поставил условие

      – чтобы мы его обеспечивали водкой для храбрости. Вскоре комендантша подобрела, даже чаем нас обеспечивала. Жизнь у нас пошла замечательная – утром, собираясь на лекции, мы имели чай на столе. Мы к ней по-человечески, и она к нам так же. Михаил так понравился ей, что она предложила ему жить у неё.

      Много лет спустя, когда я был уже артистом и играл дуэтом со скрипачом Богодаром Которовичем, мы приехали в Кишинёв играть концерт. После выступления в зале филармонии, ректор консерватории друг Богодара Которовича, устроил нам приём в своём