Я – гитарист. Воспоминания Петра Полухина. Издание доработанное и дополненное. Петр Иванович Полухин

консерваторию, играя на выпускном экзамене «Чакону» Баха в аранжировке Андреса Сеговии. Позже Йошка организовал трио «Ромэн». Как волка не корми… родное цыганское победило.

      Консерваторское общежитие находилось на улице Свердлова – бывшая Прорезная, где на углу Крещатика и Прорезной стоял Паниковский, изображая слепого и вытаскивал кошельки у сердобольных, которые помогали ему перейти на другую сторону улицы. На первом этаже были служебные помещения, кухня, душевые.

      Как-то вечером я пошёл помыться. Открыл дверь душевой, а там стоит обнажённая вокалистка Дуся под струями воды. Вылитая Венера Милосская! У меня и челюсть отвисла. Я такой красоты не видел. «Петро, чуэшь, закрый двэри», – услышал я и это вывело меня из оцепенения.

      Встретил её в консерватории, увидел её, улыбнулся. «Петро, ты мэнэ бачив голою, – сказала она. – „Зараз ты повынэн мэнэ взяты замиж“». Но меня забрали в армию, а она закончила консерваторию и стала солисткой театра оперы и балета. Позже, ей присвоили звание народной артистки УССР. Она стала лучшей исполнительницей Екатерины Измайловой в опере Шостаковича.

      На втором этаже здания располагались комнаты для девушек, а на третьем – парни. Я и ещё семеро парней жили в большой комнате. Называлась она «Не плачьте дети». Почти каждый вечер у нас застолья с вином и водкой. Я принимал активное участие в этих застольях, но часто после них уходил на свидания со своим чемоданчиком – «балеткой». Там находились предметы личной гигиены: зубная щётка, паста, небольшое полотенце и другие, необходимые на свидании принадлежности. Его ребята называли: «чемоданчик дона Педро».

      Мне повезло что я не ночевал в общежитии, в десять часов утра пришла комиссия – проректор, преподаватели и увидели такую картину: студенты спят, стоит оглушительный храп, такой, что им можно было глушить радиостанцию «Голос Америки». На столе куски хлеба, хвосты и головы селёдок, лук, картошка. К люстре привязан презерватив, наполненный водой.

      Мне повезло, что я был на свидании с женщиной, которая была в разводе и любила гитару и немного гитариста, который приходил с конфетами и вином.

      Приказом всех лишили общежития, а меня перевели в другое общежитие, на улице Владимирской, напротив моей работы, музыкальной школы для взрослых.

      Это общежитие находилось в старом доме, построенном, наверное, в начале двадцатого века, последний четвёртый этаж был отдан под общежитие консерватории. Высокие потолки, просторные комнаты, большая кухня. Туалет, и ванная без горячей воды.

      В комнате нас было четверо: Я из Луганска, валторнист из Закарпатья, Роман Иванский со Львова, баянист Юрий Воеводин из Луганска. Валторнисту часто передавали поездом четырёхлитровый бутыль вина, копчёное сало и колбасу. Когда мы спали, он вставал и пил вино, заедая хлебом с салом, или колбасой. В комнате стоял такой чесночный запах, что мне хотелось встать и задушить