Маленькая Французская История и другие рассказы. Дмитрий Мальцев

простите, кто был? – спросил он хозяйку.

      – Если судить по работе, то сантехник. Если по риторике – то поклонник Айн Рэнд.

      – Ох, ну радуйтесь, что не поклонник Сэлинджера! А то, того и глядишь, убил бы вас!

      На Петербург

      Как-то нам с женой совершенно неожиданно пришлось отправиться в Петербург. Человеческие билеты на поезд достать было уже невозможно, потому пришлось брать сверхчеловеческие. Я отроду в таких вагонах не ездил, и чувствовал себя не на своём месте. Жена же моя была просто в дурном настроении – Питер она не любила всей своей чёрной душой.

      Поезд тронулся, и впереди нас ждали четыре часа пути. В вагоне было много всяких ужасающе деловых мужиков и всего одна, но очень творчески выглядящая девушка. Места напротив оказались свободны, что меня особенно радовало.

      Миновали Тверь. Будучи допущенным до неземного сервису, я заказал себе бутерброд avec colbasa. Внезапно, на кресло перед нами плюхнулось тело. Colbasa выпала у меня изо рта – что и говорить, поездка не заладилась.

      Тело принадлежало той самой девушке с творчеством на лице и в одежде.

      – Вам не скучно?

      Моё внимание разрывалось между новоиспечённой соседкой и поисками упавшей колбасы, но в диалог очень активно ввязалась моя жена:

      – Нет.

      Девушка, вероятно, ждала другой реакции. Она сняла солнечные очки и томно улыбнулась:

      – Вы, наверное, меня не узнаете.

      Мне стало жутко неудобно. Кто же это, знакомая? Очень походила она на нашу соседку родом из Рязанской губернии, но у той, впрочем, не было детей. Кстати, отличное молоко у неё в родовом имении, надо будет взять ещё.

      – Простите, не узнаю, – вновь выступила с партийной речью моя супруга.

      Девушка достала из соседнего кресла путевой журнал, где-то в разделе анонсов предстоящих мероприятий в Петербурге, красовался её портрет с надписью «Творческий вечер». Поэтесса, подумал я. Должен сказать, я человек максимально далёкий от искусства, труд мой физический, и мне в жизни не до высших сфер. Жена моя, к несчастью для нашей попутчицы, была Тифоном от искусствоведения, и каждая из ста голов отвечала за свою творческую отрасль.

      Супруга увидела имя поэтессы. Выражение её лица меня напугало, она не верила в бога, но с уст её безмолвно сорвалось «Господь…» А я только подумал, что хуже упавшей колбасы ничего быть не может.

      – Читала Ваши стихи, приходилось, – тучи над столом сгущались, я поспешил разрядить обстановку:

      – А я вот нет, готов заслушать, от автора, из первых уст, так сказать!

      Пальцы на моей ноге взорвались болью от каблука моей нежной суженой.

      Стихосложительница довольно засмеялась, заломила руки за голову:

      – Вот, совсем недавно написала, так устала от пустой Москвы, понимаете, стих об этом.

      – Хорошо хоть не о мужиках, – пробубнила жена.

      "Город

      Утопаешь в огнях

      Холод

      На семи холмах

      В клетке

      Словно певчая птица

      Небо

      Твоё серое снится

      Питер..................................................................."

      На