Сброд. Константин Квашин

толпе. Люди, находившиеся в ней, сразу после налёта на обоз Здебора, крутились ближе всего к Туру. Указав на них, молодой боец спросил Всесмысла:

      – А те, что вон там сидят, это самые верные Туру люди?

      – Точно. Эти всегда только его поддерживают. Их в отряде больше всего, только часть ушла с Туром, брата его сопровождать, а часть в лагере осталась, и в налёте не участвовала. Видишь среди них человека, у которого шрам от ожога на всё лицо? (Духовлад утвердительно кивнул) Зовут его Опара. Он у Тура главный помощник. Тот его завсегда вместо себя старшим оставляет, когда отлучается куда-то. Только его здесь не слушает никто. Да и как иначе? Умом не силён, рукой не крепок, сердцем не отважен. За что ни возьмётся, везде «серой мышкой» окажется. Он-то делает вид, что не замечает такого к себе отношения, но всё равно заметно, что от злости аж трусится. Только всё что он может, это разве что Туру нажаловаться. Не то, не сё, одним словом.

      – А этот, узколобый подле него, который крестьян палкой по пяткам лупил?

      – Щур? Вот уж кто у Бога не получился: туп, жаден, в бою пуглив, да ещё и ликом от свина не краше! Зато как безоружных мучать, так он неутомим и беспощаден. Да язык из Туровой задницы не вытаскивает, за что тот его рядом и держит. Тур вообще на лесть падкий, как дитя малое. Если б не Горановы наводки, давно бы уже с главенства скинули.

      Духовлад обрабатывал в голове всю полученную от Всесмысла информацию, а тот продолжал шерстить взглядом сбившихся в кучки разбоев. Найдя, наконец, искомое, он вновь окликнул парня:

      – Вон, видишь, двое отдельно от всех сидят?

      Духовлад посмотрел в указанную сторону, и увидел двоих, беседующих у костра. Один был не высокого роста и суховат телосложением. Говоря что-то, он оживлённо жестикулировал, при этом движения его были резкими и хлёсткими, выдавая его ловкость. Второй был заметно выше собеседника, имел массивный плечевой пояс, здоровенные ручища и немаленький живот. Его движения были преисполнены внутренней силы и размеренности, но Духовладу показалось, что в случае нужды, этот здоровяк может быть достаточно быстрым. Рядом с ним стояла, опёртая на телегу, большая секира, целиком кованная из железа. Немного осмотрев их, Духовлад спросил у Всесмысла:

      – И кто они? У них тоже своя ватага имеется?

      – Того, который худой, зовут Вук, а здоровяка – Ратибор. Они всегда только вдвоём держатся. На моей памяти было много желающих примкнуть к ним, но в свой круг они никого не допускают. Оба заправские рубаки, умелые воины. Ратибор силён неимоверно! Только бой завязался, как его секира вокруг него кругами летает, да так, что её едва видно! Я однажды видел – из кустов, разумеется – как он упавшего наземь наёмника, в поясе пополам разрубил одним ударом! Вук же, ловок как дикий кот, и быстр, как бросок гадюки! В бою он щит к спине привязывает, в правой руке меч держит, а в левой – кинжал. Только кинжал этот особенный! Его узкое и длинное лезвие сквозь любую кольчугу пройдёт, в любых латах щель отыщет! Слышал я, что вроде как дед его цирюльником был, и его, ещё подростком, делу своему