Сброд. Константин Квашин

руку, но Далибор даже не посмотрел на него, продолжая испепелять взглядом свою жертву. Духовлад на мгновение задержал своего товарища, крепко сжав его руку. Словно выйдя из оцепенения, Далибор наконец посмотрел на него. Вонзив напряжённый взгляд прямо в глубину его глаз, молодой боец тихо, но чётко, дал ему короткое наставление:

      – Не говори ему ничего, делай сразу!

      Далибор бездумно закивал головой, и пошёл к своей жертве, разрываемый на части гневом, волнением и жаждой возмездия. Несчастный толстяк, стоя на коленях, рыдая и стелясь по земле в поклонах, молил о пощаде. И тут случилось то, чего Духовлад более всего боялся: Далибор не смог устоять перед соблазном и, остановившись прямо перед Сбыней, направив на него наконечник, стал терзать толстяка глумливыми речами:

      – Ну что, жирная свинья?! Теперь ты не такой надменный… Чувствуешь, как приближается смерть?! Не переживай, быстро я тебе сдохнуть не дам!..

      Он всё продолжал сотрясать воздух оскорблениями и угрозами в адрес стоящего перед ним на коленях обидчика, а тот всё рыдал, и умолял простить его. В толпе разбойников, ожидающих зрелища кровавой расправы, раздался гомон недовольства, некоторые громкими выкриками стали понукать Далибора к переходу от слов к делу. Духовлад заскрипел зубами от досады: он понимал, что чем дольше медлит его товарищ, тем сложнее ему будет решиться на дело. Внезапно Сбыня, с криком ярости и неожиданной от него быстротой, бросился к Далибору и, ухватив его за ноги, повалил на землю. Последний, чуть не выронив из рук наконечник, попытался ткнуть им толстяка в лицо, но тот успел слегка убрать голову, и железо оставило только глубокий порез на щеке. Завязалась борьба, в которой Сбыня пытался завладеть наконечником, а Далибор – освободиться от объятий толстяка и нанести по нему удар. Разбои тут же оживились: неуклюжий толстяк, валяясь на земле, борется с юным доходягой, у которого не хватает сил от него отцепиться – такое зрелище их сильно развеселило. Из толпы то и дело кто-то выбегал, чтобы отвесить пинка по одной, из двух катающихся по земле задниц, или потыкать в неё древком копья. Предсказания, кому достанется победа, глумливые советы, громкий хохот – всё это смешалось в страшный рёв, в котором сложно было что-то разобрать. Наконец, Сбыне удалось привалить измотанного Далибора, лёжа на нём накрест, двумя руками пытаясь разжать пальцы его правой руки, в которой находился наконечник, а своим толстым пузом, надёжно прижать к земле его голову, плечевой пояс и грудную клетку. Духовлад заметил, что левая рука Далибора безвольно лежит как раз между ногами толстяка, и закричал, пытаясь пересилить шум толпы:

      – Левая рука! Используй левую руку!

      Упомянутая рука Далибора, как будто самостоятельно осознав, чего от неё хотят, встрепенувшись, скользнула под Сбынину юбку и, нащупав его взмыленные, липкие от пота шары, сжала их с такой силой, что те стали искать себе выход сквозь пальцы. Завизжав от дичайшей боли, Сбыня сразу как-бы отпрыгнул всем телом от Далибора, и стал кататься по земле, поджав под себя ноги и держась руками за промежность.

      Далибор, обессиленный