Юбилейный выпуск журнала Октябрь. Вячеслав Курицын

в ход идут изюм и цедра,

      чтоб подсластить пилюлю горькую

      российской жизни,

      там их щедро

      разводят сладкою настойкою.

      Струится аромат чудесный

      над парками, садами, скверами,

      где по дорожкам в день воскресный

      гуляют дамы с офицерами.

* * *

      Дожди пошли, похолодало.

      Тогда в преддверии зимы

      сложивши вещи,

      одеяла,

      как беженцы, связали мы.

      На бегство больше походило

      то, что по сути был исход.

      Забытый в летнем душе мыла

      кусок растаял, словно лед.

      В саду оставленное нами,

      перевернувшись как-то вдруг,

      лежало кресло вверх ногами,

      не шевелясь, как мертвый жук.

      Не стали мы на всякий случай

      переворачивать жука,

      поскольку, как народ дремучий,

      боялись страшно мертвяка.

осень 2019

      Александр БУШКОВСКИЙ

      О любви не вышло…

      рассказ

      Времени нет,

      Чтобы прожить эту жизнь так, как надо.

      Времени нет,

      Чтобы принять любовь, как награду…

Владимир Рудак

      …Не вышло о любви, хотя именно о ней я и собирался написать, размышлял, шел до последнего тупика. Или думал, что иду за ней… Да и кто о ней не думал? Кто не мечтал, не ликовал, не ревновал, не маялся. Кто спустя время не задумывался о том, что же это с ним произошло? Глупые вопросы.

      И вообще начал несвязно. А ведь конкретная история стоит перед глазами. Но, как это случается, мысли о конкретном проросли в абстрактное и пустили там корни, а точнее, дали метастазы. Что и заставило меня нещадно обрубить их и попытаться оставить сухое и голое, похожее на бревно древо повествования. Однако и тут не получилось.

      Тогда я решил изложить предысторию, а там уж как выйдет.

      У меня есть хороший товарищ, Володя. Или Вова – как хотите. С друзьями он готов спокойно отзываться и на Вовчика, и на Вована. В отличие от меня, раздражающегося и на Шурика, и на Санька. Мне бы, конечно, льстило называться его другом, но не мешало бы быть скромнее, поскольку это единственное средство, хоть отдаленно приближающее мужчину к человеческому облику. Да и друг – он такой, знаете, со двора или со школьных времен или с какой-то заварухи-передряги типа войны или драки.

      А мы познакомились уже довольно большими ребятами. Далеко за тридцать. Незадолго до того я принес свои мрачные опусы в редакцию журнала, а их, к моему удивлению, взяли и напечатали. Не то чтобы я стал ощущать себя писателем, нет, нашло сливную пробку черное, густое, медленно остывающее, отработанное масло, в каком до сей поры терлись и дребезжали мои уставшие от службы госмонстру внутренности. Все опилки мозга, выхлоп легких, короста сердчишка и шлаки печени. Пробку-то оно нашло, но свежего масла вместо него не залилось, и все это продолжало работать всухую, накаляя и без того перегретую голову.

      Мне вечно хотелось выпить, а потом подраться или подраться, а потом выпить. Я всюду видел произвол, несправедливость и злой умысел. Искал обид, боялся жалости, насмешек и ночных кошмаров. Книжек почти не читал и писал по ночам всё какие-то страсти и ужасы. Курил. Мир вокруг казался мне