Между молотом и наковальней. Кристина Александровна Струк

только на свои силы?

      Звучит так же ничтожно, как из уст псевдо-коучей, какие вбивают тебе в голову «Ты сильный! Ты всё сможешь! Ты добьёшься успехов!» (читай / между/ строк: ты это и сам знаешь, только забываешь порой, а я хочу на тебе денег побольше срубить, вот и применяю к тебе это банальное и старое как мир НЛП).Но можно эксперимента ради пожить хотя бы неделю под эгидой «плясать под свою же дудку».

      Просыпаясь по утрам, обдумывать своё «мне нужно на работу». Нужно ли? Кому нужно? Стану ли я хоть на йоту счастливей от данного визита? Не у всех же радужная картина «я испытываю наслаждение от работы». Наиболее профилактическим будет взять себе отпуск и каждый день подчиняться внутренним зовам, будь то валяться до обеда или же вскочить в 6 утра и поехать гулять в лес. Съездить в другой город или засесть дома за просмотром фильмов. Без всяких «нужно убрать квартиру», «нужно доделывать дела», ничего не нужно. И блуждая у себя на поводу, ты познаешь себя, свои истинные потребности, не навязанные обществом / семьей / коллегами/прочими.

      Нет, им не виднее. Сколько бы опыта у них ни было.

      Сколько бы всякого пережитого у них за плечами не висело тяжким грузом.

      Безусловно, нельзя прожить жизнь вечным подростком, не задумываясь о завтрашнем дне удовлетворяя свои желания. В противном случае, ты можешь остаться в нищете, ибо деньги уходят быстро, когда идёшь на поводу у просьб внутреннего я (нет времени зарабатывать, да и желания нет). Можно сколотить капитал и потом уже наслаждаться, но много ли таких радужных ситуаций?

      Я была в том возрасте, когда начинают возникать до жути неловкие вопросы в духе «А замуж когда?», «Вы же уже так долго вместе», «А деток пора бы же». А кто сказал, что я вообще когда-либо должна это делать?

      – Опять?!

      Мы идем по Большой Житомирской. Я заставила его выйти на Кловской, дабы пройтись пешком по городу. Раньше мы постоянно встречались после работы, дабы погулять и выпить где-то кофе или чего покрепче, поужинать, снова пройтись. Но всё изменилось за последние полгода. Он все чаще говорил: «Я устал, я поехал домой». Я одна брела от моей работы на Печерской пешком до нашего дома на Подоле. Я могла зайти в какое-то новомодное заведение и сидеть в компании какого-нибудь sour-коктейля, читая книгу. Или зайти в заведение моих студенческих годов – культовый для киевских ханыг (и не только) «Черный капитан» – кто не гулял на Пейзажке, не заходил туда выпить – тот ни черта о молодости не знал.

      Стас в этот раз не смог брыкаться. Я поставила его перед фактом с каменным лицом, и он понимал, что для меня поехать на Осокорки и пару часов терпеть компанию его скучных для меня друзей и их детей, было более чем подвигом. Я чувствовала себя так, словно в очередной раз плюнула себе в душу. Мне нужно было отмыться и выветриться от этого, как мы вывешиваем прокуренные вещи на балкон.

      – Что опять?

      – Опять ты всем своим