Теща. Виктор Улин

устроиться лишь в нашу микрорайонную клоаку, и то лишь трудовиком. Превратности судьбы сделали его конченым неврастеником; Игорь Игоревич был непредсказуем. Он то мог весь урок рассказывать истории из своей студенческой жизни в Уральском университете, то за какой-нибудь оброненный напильник выгонял весь класс чистить хоккейную коробку, где из-подо льда уже виднелся асфальт.

      Англичане – Яков Андреевич и Вячеслав Леонидович по кличке «Лёпа» – были просто полудурками, о них нечего говорить.

      Самым позитивным, человечным и ровным являлся Махорка. Ароныч-Мюллер был весьма разборчив в отношениях, из всех учителей дружил только с ним, и это говорило о многом. Но, увы, уроки пения закончились в пятом классе.

      Вершиной всем служила директриса Нинель. Женщина, могучая не только телом, свой конструктив она направила не в то русло: на борьбу с шариковыми ручками и воспитание Дербака. Хотя на самом деле этими ручками все равно все писали в быту, а главного хулигана стоило сплавить в спецшколу для «трудновоспитуемых», такая в нашем городе имелась.

      Правда, в младших классах я успел застать прежнего директора, доброго татарина Акрама Барыевича. Но, как и все историки советских времен, он был горчайшим пьяницей. Подобно моему приятелю поздних времен, ректору Мухамату, Акрам безвылазно сидел в своем кабинете, я видел его всего раза три. Даже первые сентября за директора проводила завучиха, биологичка Тамара Ивановна, которая его и подсидела. Но директором не стала, ГОРОНО прислало толстую Нинель, саму «царицу Тамару» за что-то уволили, на предмет взяли Валентину Васильевну.

      Та запомнилась лишь утверждением, что все мы – «пеньки с глазами».

      Злобная Валентина Васильевна долго не продержалась, ее место заняла аккуратно причесанная Роза Гиниятовна. Эта была пустым местом.

      Теплоты мои первые учителя не вызывали, но и особого неприятия тоже; школу №9 я ненавидел из-за одноклассников.

      В 114-й все оказалось наоборот.

      Там учителя сами себе казались небожителями, а нас считали недоразвитыми – кем-то вроде говорящих мангуст, случайно зачисленных в разряд людей.

      Но это меня не сильно волновало: я занимался математикой и мне никто в этом не мешал.

      Отклоняясь еще сильнее, скажу, что школа №114 все-таки преподнесла мне сюрприз: придя в свой новый 9 «В» класс 1 сентября 1974 года, я увидел там Ирочку Альтман.

      Я поразился скрытности этой девочки: мы вместе учились восемь лет, вместе сдавали экзамены и вместе получали свидетельства о неполном среднем образовании. Но я ни сном, ни духом не ведал, даже не догадывался, что она тоже переходит в математическую школу.

      Увидев ее, я обрадовался, да и она тоже улыбнулась. Учителя в новой школе за порядком не следили, соседей не назначали, все рассаживались по своему усмотрению, и мы устроились с Ирой.

      Так мы и просидели два последних года средней школы – правда, не за первой партой, а за второй во втором ряду – точка отсчета