Господин Великий Новгород – расцвет и трагедия. Александр Широкорад

сообщает, что последняя была “иссечена” (срублена), и действительно, раскопки показали, что идол Перуна был срублен, а его основание сгнило в яме. Раскопки позволяют нарисовать более полную картину разорения святилища. В то время как одна группа людей срубила идола Перуна и тащила его к Волхову, другая перекопала кострища во рву, бесследно разнесла жертвенник, а затем, вероятно, общими усилиями был засыпан ров и центральный круг выровнен с окружающей поверхностью»[25].

      Но вот князь Владимир крестил Русь. Где и когда произошло крещение самого князя, историкам неизвестно. Одни полагают, что это было в Киеве в августе 988 г., другие – на Пасху в Крыму в Херсонесе в 897 г. или 988 г., и т. д.

      Во всяком случае, сегодня официальное крещение Руси отмечается 28 июля.

      Если верить дошедшим до нас летописям, крещение в Киеве прошло относительно спокойно, хотя есть данные о бегстве многих киевлян из столицы.

      Согласно Иоакимовской летописи, в 990 г. тот же «реформатор» Добрыня вместе с греческим епископом Иоакимом прибыл в Новгород с большим войском. Замечу, что к этому времени в Новгороде спокойно уживались христианство и язычество, и была по крайней мере одна церковь.

      Предвидя расправу (до этого Добрыня огнем и мечом вводил христианство в Ростовские земли), язычники, а они составляли подавляющее большинство, начали готовить Новгород к обороне. У моста через Волхов поставили две камнеметные машины (баллисты?).

      Язычники взяли верх в Неревском и Людином концах (в западной части города), захватив в заложники жену и «неких сородников» Добрыни, которые не успели перебраться на другую сторону Волхова.

      Добрыне удалось захватить только Славенский конец на восточной (Торговой) стороне. Язычники были настроены весьма решительно – «учиниша вече и закляшася вси не пустити [Добрыню] во град и не дати идолы опровергнути».

      Руководил защитой города жрец Богомил по прозвищу Соловей и тысяцкий Угоняй. Волхва прозвали Соловей – за его редкое «сладкоречие», которое он с успехом пускал в ход, «вельми претя народу покоритися». Угоняй же «ездя всюду, вопил: “Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание”». Наслушавшись таких речей, рассвирепевшая толпа повалила на Добрынин двор, где содержались под стражей жена и родственники воеводы, и убила всех, кто там находился.

      Не надеясь взять Новгород штурмом, Добрыня пошел на хитрость. Ночью 500 ростовских дружинников под началом княжего тысяцкого Путяты были посажены в ладьи. Никем не замеченные, они тихо спустились вниз по Волхову, высадились на левом берегу, немного выше города, и вошли в Новгород со стороны Неревского конца. В Новгороде ожидали прибытия подкрепления – земского ополчения из новгородских «пригородов», и в стане Добрыни, очевидно, прознали об этом. Расчет воеводы полностью оправдался: никто не забил тревогу, «вси бо видевши чаяху своих воев быти».

      Путята устремился прямиком ко двору Угоняя. Здесь он застал не только самого

25

Седов В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 50. С. 98.