Сварить медведя. Микаель Ниеми

Брита Кайса велела служанке принести ему хлеба. Хлеб мальчишка взял, но есть не стал. Сунул в карман, сел на порог кухонной пристройки и внимательно рассматривал обстановку пасторской усадьбы – видно, хотел ничего не забыть, рассказать братьям и сестрам, что видел. Особенно его восхитили норвежские медные кружки с выгравированными рисунками. Искусный гравер изобразил представителей животного мира. На одной из них олени пасутся среди невиданных деревьев, а в самой середине оленьего стада лежит лев, грозно распахнувший свою ужасную пасть с невообразимыми клыками. Надо же! Его законная добыча мирно жует травку в двух шагах от его могучих когтистых лап. Прост как-то мне объяснил – гравер постарался изобразить рай, жизнь на земле до Всемирного потопа. На другой кружке изображены мужчина и женщина. Они поделились яблоком, а с дерева за ними внимательно наблюдает большая змея. Так и хочется предупредить: не ешьте! Будет большая беда! Но они, ничего не подозревая, жуют это яблоко, даже глаза полузакрыты от сладости запретного плода. Жуют и не знают, что весь этот рай для них уже кончился.

      Наконец появился прост в неправильно застегнутой рубахе, пуговица пришлась не на ту петлю. Он зевнул и пригладил волосы. Мальчуган вскочил и бросился к нему. Он порядком робел перед величием персоны, которой должен был сообщить важную новость. Прижался спиной к косяку и низко поклонился:

      – Позвольте сообщить господину пастырю: чудище поймано.

      Фраза наверняка заранее отрепетирована, выучена наизусть.

      – Какое чудище? – удивился прост.

      – Чудище поймано, – повторил гонец.

      – Ты имеешь в виду…

      – Ну да, чудище… ну, в общем, тот, который задрал Хильду. Ночью его поймали. Просят, чтобы господин пастырь пришел и удостоверился. Пускай, говорят, увидит своими глазами.

      Посыльный почему-то упорно избегал слова «медведь». Прост кивнул и попросил мальчика подождать, пока он приведет себя в порядок. Через пару минут появился уже одетый. Рубаха перезастегнута.

      – Большой… большое оно, твое чудище? Сам-то ты его видел?

      Мальчуган многозначительно поджал губы, кивнул, еще раз поклонился и заодно почесал пеструю от комариных укусов лодыжку.

      Охота на медведя-людоеда началась сразу, как только было объявлено вознаграждение. Несколько арендаторов, из тех, что попроворнее, раздобыли где-то огромный медвежий капкан с грубыми острыми зубьями. Жуткое сооружение закопали, замаскировали, как могли, и привязали цепью к ближайшей ели. Цепь тоже тщательно засыпали лесным перегноем. Рядом положили приманку – кучу потрохов от только что заколотой свиньи. Аппетитный запах привлек поначалу лис и воронов, но вскоре учуял и медведь. Не успел он подойти, звери разбежались кто куда. Это была медведица, а не медведь, и с ней два медвежонка. Только она подошла к наживке, как неумолимые железные челюсти впились ей в лапу.

      Среди ночи крестьяне с близлежащего хутора услышали доносящийся из леса рев. Забеспокоились собаки. Дождались рассвета, позвали