КриБ,или Красное и белое в жизни тайного пионера Вити Молоткова. Марк Олейник

как выпалить:

      – А он – он! – я ткнул пальцем во Власика. – Он болтался по коридору, хотя, я уверен, быстренько выяснил, что Клары нет дома!

      – Туше. – Странным образом в этот раз княгиня не ругала меня, хотя не очень-то сдержанно я повел себя.

      Все воззрились на Власика.

      – Я, – прошипел он, – я, – было видно, что он давится словами, – я, – наконец выдавил он, – я просто заблудился. А вот этот, – он изрезал меня взглядом, – вообще меня ненавидит. – Власик вскочил и выбежал из комнаты. Следом за ним, сверкнув в мою сторону взглядом, больше похожим на стилет, конечно, бросилась Клара.

      Взрыв и немая сцена.

      – Вот видите, – довольно сказала Зинаида Андреевна, – как оказывается, всему есть объяснение.

      – Я не очень много из всего этого усвоила, – призналась мама и даже сама, по-моему, удивилась.

      – Все очень просто, мои дорогие друзья, – улыбнулась княгиня. – Воздыхатель вашей прелестной Клары – робкий и неуверенный в себе юноша, а вы к нему либо предвзяты, либо относитесь безразлично.

      – Но он же работает не каждый день, – не захотел сдаваться папа.

      – Помилуйте, – удивилась Зинаида Андреевна, и я впервые в жизни заподозрил, что папа может быть неправ, – вы разве не осведомлены, что есть профессии творческие, связанные с вдохновением, когда обыкновенное сидение за столом ровным счетом ничего не приносит? Дело в том, что когда человек думает – а это очень большая работа, – никто этого не видит.

      – Ладно, – согласился папа, потому что давно пора было капитулировать, – но где же солонка? Если ее не взял ваш творческий бездельник, тогда, может быть, она куда-нибудь закатилась? Давайте осмотрим все комнаты.

      На последних словах в комнату стрелой влетела Клара. Глаза ее горели, а про щеки я уже сто раз сказал.

      – Не нужно ничего осматривать, – княгиня опустила руку в карман своего домашнего платья и достала серебряную шишку. – Вот пропажа.

      – Как прекрасно! – обрадовалась мама.

      Румянец спал с ее фарфорового лица – оно стало выглядеть как обычно.

      – Ничего не понимаю, – папа тоже стал обычного цвета, но до конца не утихомирился. – Куда же она делась? То есть откуда она взялась?

      Княгиня поставила солонку на стол.

      – Поверьте, – сказала она, – никто ее не похищал и даже не планировал. И, скажем так, я случайно нашла ее.

      – Но где? – папа настаивал, а я увидел умоляющий взгляд Клары. Догадка, словно шуруп, двинулась было в моей голове, но тут же застряла.

      – Я позволю себе, – ясно сказала княгиня, – не раскрывать эту крошечную тайну.

      Спорить было бесполезно, вот папа и не стал. Родители вышли – остались княгиня, я и Клара.

      – Уйди, – сказала она жалобно и капризно, но я из вредности не послушался.

      – Я думаю, – Зинаида Андреевна была серьезна, – брат сохранит вашу тайну.

      «Сохранит, – думал я напряженно, – конечно, сохранит, только знать бы, что это за тайна».

      – Если