КриБ,или Красное и белое в жизни тайного пионера Вити Молоткова. Марк Олейник

тогда, – подвела черту Зинаида Андреевна, – давайте все займутся своими делами, Дуня подаст завтрак, а после мы вместе с ней поищем пропажу.

      В общем, я продолжал радоваться весь день, потому что наша княгиня, по моему разумению, должна была быть гораздо умнее, чем всякие выдуманные старушки из детективных романов, и, следовательно, Власик вскоре будет пришпилен к позорному столбу. О Кларе я тоже думал. Вот если она не ест, «бережет фигуру», чтобы понравиться Власику, то, значит, делает одну глупость ради другой глупости. Да и не должны такие, как Власик, нравиться Кларе, для меня это очевидно.

      С трудом я дождался ужина, за которым, как я предполагал, должно было состояться разоблачение. Съев, как обычно, пару ложек супа, от бараньей котлетки Клара отказалась, выпила компот и собралась уходить.

      – Посиди еще с нами, – попросил папа, и Клара остановилась. – У нас разговор про твоего…

      – Молодого человека, – быстро вставила мама, оберегая Клару от травмы, которую готовился нанести папа.

      Маневр удался не вполне, потому что Клара все быстро поняла.

      – Вы к нему цепляетесь! – капризно сказала она. – А он хороший.

      – Он бездельник, да еще, оказывается, и проходимец, – сделал выпад папа, и Клара покраснела. Сплошное загляденье, а не цвет лица.

      – Владимир! – кинулась на выручку мама, и вот уже оставался лишь шаг до скандала, как вступила княгиня.

      – Я прошу вас остыть, – сказала она тихо, и в очередной раз волшебным образом все послушались. И даже цвет Клариного лица стал более розовым, подугас, в общем. – Прежде всего, – продолжила Зинаида Андреевна, обращаясь к Кларе, – вы должны знать, что кое-что произошло. А именно – пропала семейная реликвия, серебряная солонка.

      – Неужели? – чирикнула Клара, и ее почему-то снова бросило в жар.

      – Так вот, – княгиня была невозмутима, – из посторонних людей в доме был только ваш знакомый, так что невольно подозрения пали на него.

      «Подозрения пали» – чертовски хорошо это было сказано! Подозрения, так я сразу вообразил, в виде тяжелого старого чемодана с книгами свалились на Власика, и теперь ему оставалось только стонать, валяясь, и шевелить лапками.

      – Но… – лицо Клары можно было принять за красный сигнал светофора.

      – Но, – не дала ей продолжить Зинаида Андреевна, – никаких доказательств его вины нет, следовательно, согласно презумпции невиновности и благородству, которое мы должны проявлять в любой ситуации, счесть его замешанным мы не можем. Тем более не выслушав его самого.

      Как по заказу, прямо в этот момент в дверь позвонили. А потом на пороге столовой появился Власик – длинный и жалкий.

      – Прошу садиться, – сказала ему княгиня, но он даже не пошевелился.

      – Не хочу, – прошипел он. – Вообще не понимаю, зачем вы меня позвали.

      – Прошу вас, – так же спокойно повторила Зинаида Андреевна, и Власик все-таки пополз к столу, как змея за дудочкой.

      Мы сидели в тишине, посматривая друг на друга, и я все ждал, что княгиня сейчас разразится речью