Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

так за ней в дальнейшем и закрепились после того, как Ольга вновь вернулась к своей работе. Богдан к этому времени был назначен главным конструктором завода. Год спустя он стал его директором.

      Откинувшись на спинку кресла, Богдан, словно в полудрёме, отслеживал свой жизненный путь, пока память его не уткнулась в какую-то чёрную, непреодолимую преграду. Последняя вмиг разделила его жизнь на прошлое и настоящее, и не отпускала в будущее. Преградой же этой было чувство вины перед людьми и своей совестью, сжимавшее тугой болью сердце, обволакивая его холодной пеленой сопричастности к случившемуся.

      Произошло это в июле месяце 1976 года. Шли испытания компактного, сверхмощного, авиационного двигателя нового поколения. Шли успешно, на всех режимах, развивая мощность на обычном виде топлива до пятнадцати тысяч лошадиных сил, что равноценно одиннадцати тысячам киловатт. В плановом порядке предусматривались испытания того же двигателя на новейшем виде топлива, разработанном в заводской научно-исследовательской лаборатории её ведущим специалистом Галиной Фёдоровной Ремез. Применение этого вида топлива позволяло почти что вдвое увеличить мощность двигателя.

      В последний день контрольных испытаний, перед самой госприёмкой, случилось несчастье. Пройдя отметку в двадцать восемь тысяч лошадиных сил, двигатель стал самопроизвольно наращивать мощность и, превысив её ещё на пятнадцать процентов, взорвался. Погибла Ремез и получили ожоги различной степени ещё несколько человек из числа сотрудников лаборатории и обслуживающего персонала.

      Анализ проб топлива, взятых с места трагедии, показал завышенное число высоко энергосодержащих компонентов, а со склада лаборатории – норму.

      Заключение акта госкомиссии гласило, что причиной взрыва послужили недосмотр и халатность при хранении, транспортировке и заливке горючего в энергопитающие системы со стороны самого же создателя топлива – Ремез Галины Фёдоровны. С этим Остапенко согласиться никак не мог. Он пытался возражать. Но ему прозрачно намекнули, что в противном случае его самого ожидают очень и очень неприятные последствия. В министерстве, один из его сотрудников, давний знакомый Богдана, недвусмысленно дал ему понять, что подобной трактовкой заключения акт обязан заместителю директора завода Шишкину Вениамину Бенедиктовичу. Тот, кажется, не прочь бы был занять директорское кресло. Богдану не хотелось верить в это. Ему он доверял во всём, как самому себе. За всё время совместной работы у них не возникло ни одного крупного разногласия, ни одного серьёзного инцидента. К тому же были исключены элементы взаимного непонимания. В этом, как полагал Остапенко, была заслуга Шишкина, обладавшего способностью принимать компромиссные решения. Шишкина он высоко ценил как специалиста и организатора производства. Да нет, быть того не может!

      Однако, в дальнейшем, жизнь подтвердила справедливость высказанных опасений.

      Не желая идти на сделку со своей совестью, повинуясь внутреннему