Прекрасное зло. Энни Уорд

знаю девчонку, которая там живет, – ответил он, указывая пальцем.

      – Зато я не знаю.

      – Она нормальная девчонка. Встречается с Джейсоном. Она славная. Ветеринар, заведующая приютом для животных. Пошли.

      Я взобралась по лестнице вслед за ним. Перебравшись с одного балкона на другой, я увидела гораздо более уютную квартирку, чем та, что была ниже. За кухонным столом собрались Джейсон, телохранитель, которого я назвала «тихим», и еще несколько людей. Они беседовали.

      – Не подождешь секунду? – спросил Иэн.

      Стоя на балконе, я слушала доносившийся снизу рев. Минуту спустя Иэн вернулся с бокалом вина. Вручив его мне, он с улыбкой произнес тост:

      – За случайные встречи! И за американских девчонок, которые не имеют ни малейшего представления о том, что для них хорошо.

      – Не думаю, что стану за это пить.

      – А что такое? – Наклонившись, он заглянул мне в глаза. – Ты сделала что-то, чего тебе делать не следовало? Или дело в какой-то семейной тайне? Жутком скелете у тебя в шкафу? Но, возможно, ты вообще ничего не делала. Возможно, что-то плохое произошло с тобой самой.

      – Я же сказала, Джоанна знает парней из «Мстительных»…

      – Нет, я не о том! Что ты вообще здесь делаешь? Здесь! В стране, которая находится на грани гражданской войны? Ты хоть представляешь, как меня… – он замялся, подбирая нужное слово, – ошеломляет то, что я продолжаю с тобой здесь сталкиваться? В регионе, где резня может начаться в любой момент? Я вижу тебя, и я счастлив. А еще – зол, потому что тебе не следует здесь находиться. Счастлив. Зол. Счастлив. Зол. Вы продолжаете меня провоцировать, юная леди.

      Что-то во мне хотело сказать ему: «Я здесь, потому что ты здесь». Но я сдержалась.

      – Ничего мрачного, безумного или скандального. Жаль тебя разочаровывать, но я получила грант в рамках программы Фулбрайта на написание книги о жизни в эпоху коммунистических вождей, а затем мне предложили написать справочник для туристов, посещающих Болгарию.

      – О боже, так значит, ты – мятущаяся художница с суицидальными наклонностями.

      – Нет, я журналистка и преподавательница. Хотелось бы мне быть хотя бы вдвое менее интересной, чем та, какой ты меня себе представлял.

      – Ладно, – наконец произнес он. – Значит, ты нормальная.

      – Этого я тоже не говорила.

      – Но ты не безумна. Ты просто хорошая писательница.

      – Я в порядке.

      – Ты уже написала эти две треклятые книги?

      – Они, знаешь ли, не похожи на романы о Гарри Поттере. Но когда я закончу ту, над которой работаю сейчас, – да, можно будет сказать, что я написала две треклятые книги.

      – А тебе-то хоть это разрешено в твоем возрасте?

      – Не уверена, с какого возраста можно писать книги в Англии, но могу тебя заверить, что в Америке я могу делать это совершенно легально.

      – Что ж, я правда удивлен, что ты почтила нас своим присутствием в этом бродячем цирке.

      Он посмотрел в окно квартиры, в которой теперь стало больше народу, так, словно искал там глазами