Королева в тени. Анна О’Брайен

пели проститутки в походном борделе, чтобы выудить для себя лишнюю монетку из солдатского кошелька.

      – Никто меня не понуждал, – ответила я, – если вы имеете в виду соблазнение к непристойностям против моего желания. Я дала ему свое полное добровольное согласие. Я хотела выйти за него. Я его люблю. А он любит меня.

      Несмотря на мои слова, мать не давала утихнуть нашей битве и не ослабляла свой напор.

      – Но ты ведь знала, что это не будет принято. И он это знал. Как ему удалось уговорить тебя на такие ухищрения? Будь он благородным человеком, настоящим рыцарем, ему бы даже в голову не пришло обручиться с тобой втайне от всех.

      – Мы знали, что вы этого не одобрите, поэтому у нас не было другого выбора.

      – Вы знали, и это правда! Я хотела, чтобы ты вышла за Монтегю, и этого же хотел наш король. Наше будущее было бы надежным и безопасным, а наше имущество было бы защищено от чужих посягательств. Твои дети носили бы титул графов Солсбери. Я не могла поверить такой удаче, когда семейство Монтегю обратило свои взоры в твою сторону.

      Я слегка нахмурилась:

      – Но кто бы стал посягать на наше наследство? Король вернул нам все земли моего отца. А владения Джона, как графа Кента, тоже не вызывают никаких вопросов.

      Может быть, нам нельзя считать себя в достаточной безопасности и теперь, когда предательство Мортимера было так безжалостно пресечено? Ведь для того чтобы подорвать его власть, король открыто простил участие моего отца в заговоре. Но это было уже очень давно, и я не могла по-настоящему понять, почему моя мать до сих пор чувствует себя в опасности.

      – Мне не отдали право управления всеми нашими поместьями. Постоянно действующее наказание, вечное напоминание о том, что я должна следить за каждым своим шагом. – О, так она, оказывается, была обижена не только на меня. – Кто знает, что еще может отобрать у нас король, если ему что-то не понравится? Как нам угадать свое будущее? – Она брезгливо отвернулась от меня, как от преданной анафеме. – Что нам теперь делать? Принять все и смириться? Отец Освальд сетовал, что ваш брак был законным, если вы при этом обменялись клятвами в присутствии свидетелей. Как нам обойти такой прискорбный и ужасный исход? К тому же ты подтвердила, что имела место консумация…

      При этой мысли лицо ее вдруг напряглось и она резко обернулась ко мне.

      – Вот оно что! – воскликнула мать. – Он принудил тебя к этому еще раньше, до свадьбы? Так это было? Ты теперь носишь его незаконнорожденное дитя, поэтому была вынуждена выйти за него? – Глаза ее скользнули на мой плоский живот пониже пояса, в надежде разглядеть там наглядные свидетельства моего грехопадения. – Нет, конечно нет, ты не могла. И когда же случился весь этот фарс? В мае? Поскольку его нет в Англии как раз с этого времени, как мне известно, это вполне правдоподобно. – Я чувствовала, что вся горю, тогда как на лице моей матери читалась ожившая надежда, хоть и тщетная. – И все же, если он заставил тебя, это стало бы основанием для аннулирования брака.

      В голосе ее звучало