Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец. Владимир Серышев

в высоком прыжке ещё один волк.

      Угольно-чёрный, совершенно демонического вида, словно из преисподней, он пружинисто приземлился, изогнув спину. Жёлтые глаза его мерцали, как два огненных сгустка. Голова сгибалась низко к земле, из-за чего рельефно очерчивались стальные мышцы сухого, жилистого, крепкого тела. От шеи же, и дальше по спине тянулась густая полоса гривы – ещё более чёрной, чем смоляная шерсть этой твари.

      Оскалив пасть, он ринулся за Витей, возглавив стаю, которая мчалась теперь позади вожака, выстроившись острым клином.

      Витя бежал с перекошенным лицом, с гримасой отчаяния, мольбы и простым страхом ребёнка. Его захлёстывал ужас, хотелось кричать во весь голос «Мама!». Но, горло сдавливал как будто обруч – не получалось даже продохнуть. Бок разрывало нестерпимой колющей болью от сумасшедшего галопа. Сердцебиение толчками с гулом отдавалось в висках.

      Рукоять палочки, заткнутой за пояс, туго вжималась в живот. И можно выхватить её! А дальше? Успеет ли он сделать хоть взмах, прежде чем волки сшибут его с ног?

      Кругом мелькали стволы, ветки, листья и речная гладь по правую руку. Лесная чаща впереди тряслась и размывалась от пелены слезящихся глаз. А воздух проталкивался в сухую глотку шипастыми кусками. Пот прожигал бороздки по лбу.

      Инстинктивно обернувшись через плечо, Витя увидел, как волчий клин, не сбавляя бег, плавно развёртывается в цепь, вытягивается в ровную стену за своим чёрным вожаком. И продолжал перестраиваться дальше.

      Волки – по краям шеренги рвались всё дальше, обгоняя уже и вожака с двух сторон. Живая цепь теперь превращалась в дугу, в полумесяц.

      Боковым зрением Витя видел, что хищники скачут почти вровень с ним самим – и справа, и слева. Они зажимали его в клещи, как недавно полицаи – беглеца.

      Едва осознав это, и сам ещё не вполне соображая, Витя кинулся наискосок к реке. Он чуть не налетел на одного из волков, едва успел увернуться – возле ног щёлкнули его клыки – и нырнул в папоротниковую гущу.

      Волчья дуга-полумесяц хаотично смялась и сломалась.

      Сбившись и смешавшись снова в стадо, хищники рванулись за Витей в новом направлении.

      А он дико продирался сквозь папоротник к воде, хотя не знал глубины реки, и не умел толком плавать. Да и вообще с трудом представлял, что будет делать дальше.

      Стебли хвоща – чуть не в полный его рост – бритвами резали лицо и руки. Витя остервенело отмахивался от широких листьев, выплёвывал горькие, травяные обрывки. И бежал, бежал, бежал вперёд, с треском и хрустом пробивая дорогу.

      Волки несокрушимой армадой вломились в папоротниковые заросли и помчались по ним шумной, широкой полосой. Чёрный вожак нёсся большими тигриными прыжками. Серые, дымчатые призраки скользили позади, волной, не отставая.

      Витя выдыхался, выбивался из сил, кровоточили ладони от тонких порезов об шершавые ростки хвощовых побегов. И вдруг, сердце затрепыхалось радостной птицей! В мельтешащем просвете меж широкой листвы он увидел медленно плывущее по реке сухое дерево, ощерившееся