Зеркало Кассандры. Бернар Вербер

ничего не говорили? Или, может, неясно выразились? Может, из-за нашего гостеприимства фраза «Вон отсюда, не хотим тебя больше видеть» выглядела притворством? Но мы говорили правду, мы не хотим тебя видеть. Это факт.

      Эсмеральда подошла и плюнула Кассандре в лицо.

      – Мы уже отказали в политическом убежище принцессе Монако, английской королеве, папе и президенту нашей республики и для тебя исключения делать не будем.

      Рыжая с узлом волос на макушке и необъятной грудью придвинулась к Кассандре еще ближе.

      – Ты, мисс Смола, будешь похуже пиявки, никак от тебя не отвяжешься! Может, попробовать отраву для крыс или мышьяк? А если отодрать не удастся, то воспользоваться ножом для устриц? Или сразу включить отбойный молоток?

      – Герцогиня, замолчи, – пробурчал Орландо.

      – И не подумаю. Один раз мы от тебя избавились и второй не постесняемся. Если Ким тебя не прикончит, мы тебя продадим албанцам для их сексуальных нужд. Ну, что ты на это скажешь?

      Кассандра быстренько взглянула на часы и убедилась, что вероятность смерти в ближайшие 5 секунд снизилась до 14 %.

      Возможно, никакая видеокамера и никакая другая система контроля не фиксируют то, что здесь происходит. Возможно, это место ничуть не опаснее для меня, чем любое другое. Возможно, часы – это блеф.

      Тем не менее Кассандра безотчетно полностью доверяла часам брата. Сам факт, что на циферблате зажглась цифра 14, придал ей уверенности: ее запугивают, но настоящей опасности для нее нет.

      Во всяком случае, в ближайшие пять секунд.

      Кассандра, глядя в глаза Эсмеральде, отчетливо произнесла:

      – Я хочу остаться здесь. С вами. Навсегда.

      Ответом было молчание. И вдруг Эсмеральда расхохоталась. Вслед за ней засмеялись остальные.

      – Браво, Барон! Ты, похоже, одарил нас сокровищем! Трудно себе представить, как мы без него обходились!

      – Хоть и буржуйка, но не болтлива. А скажет как отрежет, – не мог не признать Ким.

      Кассандра сохраняла невозмутимое спокойствие, стояла и поигрывала часами. Когда все замолчали, она продолжила:

      – Я подумала и решила. Здесь мое настоящее место. С вами. Только вы можете меня понять.

      Граждане «Искупления» больше не смеялись, они растерянно поглядывали друг на друга. Эсмеральда почесала в затылке. А это был очень серьезный знак. Напраз почесывал подмышки. Ким ляжку, Орландо подбородок. Вскоре в животе у Викинга забурчало, что говорило о необычайно глубоком размышлении. Эсмеральда несколько раз плюнула на землю.

      Кассандра поняла, что они с большим трудом принимают решение, и хотела, чтобы оно было в ее пользу.

      Правда им мало что скажет. Они суеверны, живут вне логики. Мне нужно с ними сблизиться, дать понять, что нас ничего не разделяет, что я такая же, как они. С собаками это было невозможно, с людьми должно получиться.