Зеркало Кассандры. Бернар Вербер

страхом я разжигаю в них злобу. Это замкнутый круг.

      Мне нужно найти способ их успокоить. Мне нужно разрушить баррикаду, которая нас разделяет.

      Младенцы, о которых пишет мама, не отделяют себя от окружающего.

      А я могу относиться к злобным собакам, как к самой себе? Я могу их любить?

      Если честно, не могу. Они отвратительные, грязные, злобные. Не знают ничего, кроме страха и голода. Они настолько примитивны, что я просто не сумею быть такой же, как они.

      Но если не сумею, умру. Значит, должна попытаться. Мне нужно проникнуться к ним тем самым сочувствием, какого я жду от них.

      Так. Дышу глубоко.

      Не двигаюсь.

      От меня идут волны умиротворения. Сильные. Мощные. Мы должны вернуться в зону позитивной энергии.

56

      Лай стих. Кассандра чувствует холод вокруг шеи.

      Змея?

      Нет, металлическая цепь.

      – Тебя же предупреждали: вернешься, убьем, – произносит человеческий голос.

      Металлическая цепочка туже сжимает ей горло. Кассандра открывает глаза. Собак внизу больше нет.

      Она задыхается.

      Парень с синей прядью, кореец Ким, душит ее своими нунчаками. Кассандра успевает взглянуть на часы. «Вероятность смерти через 5 секунд 73 %».

      Она и сама чувствует, что смерть ближе, чем жизнь.

      Ким все туже затягивает цепь.

      81 %.

      Как ни странно, Кассандра не слишком испугана близкой смертью. Она принимает ее как неизбежность. Ей интересно, откуда «Пробабилис» может знать, что бездомный душит ее нунчаками, – место уединенное и видеокамеры нет. И понимает: «Пробабилис» фиксирует ее сердцебиение, сейчас оно очень сильное.

      – Отпусти ее! – приказывает Орландо громовым голосом.

      Давление цепи ослабевает.

      На часах появляется цифра 50 %, потом 42 %.

      Кассандра закашлялась, у нее кружится голова.

      – Не вмешивайся, Барон! Мы ее предупредили, – огрызается Ким, не убирая нунчаки.

      – Ты что, всерьез задумал ее придушить, дурья твоя башка? – возмутился Орландо.

      Ким пожимает плечами и сматывает нунчаки.

      – Да нет. Хотел напугать до смерти, чтобы нам больше не докучала. Ты же понимаешь меня, Барон. Сам знаешь поговорку…

      Парень в драной кожаной куртке не успел досказать.

      – Не знаю и знать не хочу никаких поговорок! – зарычал Орландо. – Ты недоумок! Ты всех достал своими идиотскими поговорками!

      – Эй! Хорош называть меня недоумком! Язык распухнет, если не будешь обращаться ко мне «Маркиз»!

      – Ты Маркиз?! Да ты придурок! Ты одурел от идиотских поговорок! Стал тупицей!

      Мужики всерьез увлеклись перебранкой, причем младший то и дело привставал на цыпочки, не желая, чтобы противник смотрел на него сверху вниз.

      – Идиотские поговорки?! Чем они, интересно, не угодили господину… Барону?

      Кассандра задергалась на веревке.

      – Пожалуйста! Отвяжите меня! У меня кровь к голове прилила!

      Мужчины