Ветви Чуи. Тихон Владимирович Тверез

так близко от медленно мигрирующих популяций грибов, да и вообще в этой неуютной для жизни части долины, объяснялось просто – молодые споры грибов являлись естественной кормовой базой для стад кечигов, без которых, в свою очередь, чвабуры не смогли бы обеспечивать себя достаточным количеством пищи. По рассказам стариков, началось это несколько тысяч ураганов назад. Раньше светящиеся кусты росли повсюду в долинах и создавали естественную защиту от агрессивной внешней среды. Было много дичи, грибы не были так агрессивны, в долинах было много источников чистой зеленой воды. И передвигаться чвабуры могли по всем долинам и даже уходить далеко в лес или в горные отроги за вкусным красным мхом. Ветра были не так сильны и не несли столько вредных веществ. Достаточная пища и чистая вода были основой жизни чвабуров – без них детеныши хоть и вырастали до взрослых особей, но сознание их становилось все менее развитым от поколения к поколению. И для выживания племени обитатели долин планеты Чуи – теперь название планеты-дома чвабуры произносили с оттенком жалости к пострадавшему, были вынуждены находить новые способы выживания, перейдя от больших удобных стойбищ-городов к кочевой жизни. И сейчас занимались преимущественно скотоводством, только в легендах стариков узнавая о былом величии племен и безбедной жизни.

      Почему такое случилось с планетой, было до конца не ясно. Знали, что Чуя пострадала в результате какого-то катаклизма, скорее всего, катастрофически повлиявшего на долины, наполненные зарослями светящихся кустов. Тогда даже воздух был другой – прозрачный, чуть зеленоватый, и просто вкусный. Теперь такое можно было испытать на очень короткое время – только после больших ураганов. Как раз сейчас один такой заканчивался – и в воздухе разливалась приятная и добрая зеленоватая морось, сдобренная снизу розовыми замерзающими испарениями. Две звезды высоко в небе как раз уходили к горизонту, скрываясь за грядой гор, а в зенит восходила главная, огромная и синеватая звезда Тиа – над просыпающимся стойбищем наступало затишье после очередного урагана.

      Низкие, прикрепленные к корням дреуги, сплетенные из старых, но не потерявших эластичность корней жилища чвабуров стайкой холмиков-грибов располагались полукольцами и сейчас, мокрые после урагана, парили под утренними лучами солнца вместе с окружающих их островками зернистой травы. Еще никого не было видно, но чувствовалось, что стойбище просыпается: над крайней хижиной, обтянутой покрышкой из желудков убитых кечигов, уже вился небольшой сиреневый дымок. Первыми, конечно, проснулись стада. Живописными клубками расположившиеся вокруг стойбища многочисленные кечиги поднимали тонкие, вытянутые мордашки на тонких шеях и водили по воздуху длинными носами. Принюхивались кечиги не зря – дозорные-пастухи чвабуры сбрасывали покрышки, в которых укрывались во время урагана, и вскакивали среди стад, собираясь вести кечигов на выпас. Раздавались веселые голоса и смех, впрочем, сразу исчезавший в холодном воздухе. Из хижин