Девушки из бумаги и огня. Наташа Нган

снова придает лицу непроницаемое выражение.

      – Должно быть, здешние палочки для еды отличаются от тех, что приняты в Сяньцзо, – говорит она холодным голосом.

      Ее голос я слышу впервые. Он ниже, чем я ожидала, и чуть хрипловатый. В нем слышатся интонации, выдающие аристократку: подъем на гласных звуках, четкое произношение.

      – Да, – бормочу я чуть слышно. – У нас другие палочки. Такие, которые удобно воткнуть в глаз любому, кто над тобой изде…

      Глаза ее широко распахиваются.

      – Что-что?

      – Ничего! – огрызаюсь я.

      К счастью, в следующую секунду открывается дверь, и мадам Химура вызывает мою собеседницу на инспекцию.

      Через два часа, наконец, наступает моя очередь. Мадам Химура отводит меня в маленькую комнату, посреди которой стоит странный уродливый стол.

      – Доктор Уо, – окликает мадам высокое существо, которое стоит у стола.

      Я понимаю его природу по запаху раньше, чем он оборачивается ко мне. Острый животный мускусный запах. Демон-кабан. Он смотрит на меня черными маленькими глазками, на поросшем бурой, местами седой щетиной рыле рядом со ртом торчат два клыка.

      – Это Леи-чжи, – указывает на меня мадам Химура. – Та самая девушка, которую привезли позже. Она не проходила официальную церемонию избрания, так что, пожалуйста, осмотрите ее еще тщательнее, чем остальных.

      Она отходит в сторону, к низкому столику, и служанка спешит налить ей чаю.

      Огромные ноздри на пятаке доктора слегка раздуваются.

      – Конечно, мадам.

      Он нагибается ко мне, внимательно вглядываясь, и я сжимаю зубы, противясь желанию отшатнуться. А потом – раньше, чем я успеваю понять, что происходит, – он развязывает мой пояс.

      – Что… что вы делаете? – выдыхаю я. Воспоминание о прикосновении чешуйчатых лап Сита пронизывает меня насквозь, и я невольно пытаюсь запахнуть полы одежды.

      – Не мешай доктору, девочка, – недовольно каркает мадам Химура. – Дай ему как следует тебя осмотреть.

      – Но…

      – Эйприкот! Иди и помоги.

      Служанка подскакивает с места и бросается ко мне. Ее руки ласково обвивают мои запястья.

      – Прошу вас, госпожа, – шепчет она чуть слышно. – Просто потерпите, скоро все кончится.

      Но я не могу перестать бороться, вырываюсь, пока меня раздевают догола. Сперва одежда, потом белье. Наконец я остаюсь совершенно обнаженной и пытаюсь прикрыться руками, глаза мои горят от слез.

      – Ложись на стол, – приказывает доктор.

      Низко опустив голову, я подчиняюсь.

      – Подержи ее, – бросает он служанке, и та прижимает мои руки к столу, хотя это совершенно не обязательно – я и так лежу спокойно, неважно, что руки доктора ощупывают меня в самых интимных местах. В ушах во время осмотра звенят слова госпожи Эйры: «Отныне ваши жизни принадлежат королевскому двору… И чем скорее вы это осознаете, тем лучше».

      Похоже, на столе доктора я по-настоящему начинаю это осознавать.

      Прочие части инспекции сливаются