Девушки из бумаги и огня. Наташа Нган

деликатный стук в дверь. Входит Лилл – куда более восторженная и радостная, чем это нормально для раннего утра.

      – Доброе утро, госпожа! – восклицает она с порога. – Хорошо ли вам спалось?

      – Да, хорошо, – лгу я в ответ.

      Она сияет улыбкой.

      – Прекрасно! Потому что вас ожидает очень хлопотливый день! – Она берет меня за руку и тянет за собой из комнаты. – Нам нужно успеть подготовиться.

      – Куда мы идем? – спрашиваю я, идя за ней по коридору.

      – В бани Женского Двора, госпожа, – отвечает она.

      – Э-э… Но я принимала ванну вчера вечером. Думаешь, за время ночного сна я успела испачкаться?

      Она качает головой.

      – Таково правило. Бумажные Девушки должны принимать ванну каждое утро. Госпожа Эйра говорит, что это важный символ очищения на грядущий день. Чтобы избавиться от негативной энергии ци, которая могла остаться от дурных сновидений.

      – Для этого мне не хватило бы и целого озера, – шепчу я себе под нос.

      Мы заворачиваем за угол, и меня обдает волной теплого воздуха. Я заслоняюсь рукой от солнца. Мы входим в круглый крытый двор, уставленный глубокими деревянными ваннами. Двор окружен живой изгородью из густого бамбука. Я чувствую запах розовой воды, масла иланг-иланга, морских водорослей. Некоторые ванны уже заняты девушками. Большинство погружено в воду по шею, но от каждого движения сквозь воду видны всполохи наготы, которая притягивает мой взгляд – вот обнаженная грудь, вот изгиб крутого бедра… К щекам приливает волна жара.

      К счастью, Лилл ведет меня к самой дальней ванне, полускрытой от прочих облаками пара. Я раздеваюсь, и она помогает мне забраться в воду.

      – Не волнуйтесь, – смеется она, когда я выныриваю из горячей воды, отдуваясь и часто моргая. – Вы привыкнете.

      После ванны мы снова возвращаемся в мою комнату, и Лилл сушит мне волосы хлопковым полотенцем. А потом одевает меня в простое однотонное кимоно – темно-синее, как ночное небо. Она опускается на колени и помогает обуть башмачки – легкие, из тонкой ткани, больше похожие на носочки – такую обувь носят все женщины во дворце. Она уже заканчивает меня обувать, когда из-за двери слышится цоканье когтей по дощатому полу.

      – Поторопись! – зовет из коридора мадам Химура. – Все уже ждут!

      Лилл посылает мне последний ободряющий взгляд – и я, вскинув голову, выхожу в коридор… и немедленно спотыкаюсь о порог. Хватаюсь за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах.

      Девушки хихикают. Мадам Химура молча смотрит на меня.

      – Это все… туфельки, – выдыхаю я, выпрямляясь. – Я к ним не привыкла.

      – Еще бы, когда тебе было привыкнуть? – холодно отзывается мадам Химура – и со вздохом отворачивается, жестом приказывая нам следовать за ней. И шагает вперед, не дожидаясь нас. Даже стук ее трости по полу кажется неодобрительным.

      Аоки быстро подходит ко мне и семенит рядом, подхватив под руку.

      – Мне тоже ужасно неудобно в этой