Девушки из бумаги и огня. Наташа Нган

мелодичные девичьи голоса. Две девушки появляются из-за угла – это Ченна и Аоки, я узнаю их по голосам и прислушиваюсь к разговору.

      – Значит, ты тоже о них слышала? – спрашивает Ченна.

      – Я думала, что они обитают на севере. Ну, понимаешь, это же самое обычное место для повстанцев. Как всегда – Ноэй, Сяньцзо, еще Шому…

      – Все периферийные провинции, короче говоря.

      – Но ведь наш Король-Демон сам родом из Цзяны…

      – Тем больше причин жителям Цзяны его ненавидеть.

      – А ты знаешь кого-нибудь, кто… – Аоки умолкает, не договорив, и Ченна отвечает не сразу:

      – Нет, конечно, люди Короля никогда не нападают на столицы. Но по дороге во дворец, когда меня сюда везли, я видела у северной границы один город… ну, бывший город. Там почти ничего не осталось, пепелище.

      – Я тоже видела такие места.

      – Думаешь, это как-то связано с… Порчей?

      – Может быть…

      Они проходят мимо, не заметив меня, но мои мысли уплывают вслед за ними. Я понятия не имею, что такое эта Порча, но ясно же, что они говорят о набегах солдат-демонов – вроде того, что много лет назад постиг нашу деревню. А выжженную дотла деревню я тоже видела по пути сюда. Значит, такое происходит по всей Ихаре. Генерал Ю говорил, помнится, что та деревня в Сяньцзо привечала повстанцев. Наверное, другие селения пострадали по той же причине? И что он имел в виду, когда сказал госпоже Эйре про «тяжелые времена, которые нас всех ожидают»? Он хотел сказать, что повстанцы действуют все смелее – или что эта самая Порча, чем бы она ни была, набирает силу?

      – Ну и что ты об этом думаешь, дорогая?

      Голос госпожи Эйры выводит меня из забытья, и я поспешно встаю со скамьи, чтобы поклониться. Госпожа жестом указывает мне, что это не обязательно, и смеется.

      – О чем?.. О… о набегах демонов? – спрашиваю я, садясь рядом с ней – и запоздало осознаю, что она не могла слышать разговора Аоки и Ченны и не знает, о чем я думаю.

      – Нет, что ты, – улыбается она. – Я спрашиваю всего лишь о моем саде. Он тебе нравится?

      – Он прекрасен, – искренне отвечаю я.

      – Я очень рада, что мой сад тебе по душе. Порой, в летнюю жару, я предпочитаю ночевать в нем – там, в пагоде.

      – Он напоминает вам о вашей родине? – догадываюсь я. – О доме, где вы жили до того, как оказались во дворце?

      Она кивает.

      – Да, именно так. У нас была похожая пагода. Мы с двоюродными братьями и сестрами очень любили сидеть там своей компанией, болтать обо всем на свете, делиться слухами и шутить – после того, как до озноба накупаемся в реке. Мы всегда подолгу купались после того, как пачкались красками для кимоно в нашей красильне. – Она раскрывает свои идеально чистые ладони и смотрит на них долгим взглядом. – Мне до сих пор порой снится, что я не могу отмыться от краски дочиста. Когда я просыпаюсь и вижу чистейшую кожу своих рук, я… порой хочу заплакать. – Она тихо смеется и качает головой. – Ностальгия подобна болезни.

      – Вы скучаете? – быстро спрашиваю я. – В смысле… до сих пор скучаете