Любовный лабиринт Тонки. Анатолий Анатольевич Воробьев

посмотрел сначала на неё. потом на Антона.

      – Я – пас, – отмахнулся Антон, – фокусы мне никогда не удавались!

      – Мне тоже! – засмеялась Милка. – Не говори, будет не интересно.

      И поскребла ложкой по пустой чашке с мороженым.

      – Я пойду, – встал Мишка, – обещал зайти к Женьке… Ты, кстати не была у него уже давно, он просил напомнить.

      – Я знаю, – развела она руками, – я зайду, обязательно зайду на днях!..

      – У тебя там моя книга оставалась, – Мишка задержал её руку в своей при прощании.

      – Позвонишь мне, напомнишь?

      – Позвоню, – он повернулся уходить. – Пока, Антон. Было приятно познакомиться.

      – Ты переводись, Михаил, – ответил Антон, пожимая протянутую руку, – в армию нужно ходить вовремя.

      Михаил пошёл, стал спускаться по лестнице, остановился на второй ступеньке… но не обернулся, а только качнул головой. И исчез.

      – Тонка, он как-то внезапно погрустнел, – спросила Милка, прижавшись к Антону, когда они шли по улице.

      – Ты не догадалась: почему?

      – Почему?

      – Ты сказала: « Мы», когда говорила о нас.

      – Ты думаешь? А как должна была сказать?

      – Это «тот» Мишка?

      – Ты догадался?

      Дождя не было, стало подмораживать. Отчего небольшие лужи покрылись тоненькой коркой льда. И, ступая по ним, раздавался хруст, словно ты шёл по битому стеклу.

      – Давай пройдём через парк у Свислочи? – предложила Милка. – Туда две дороги, но красивее через парк.

      Они прошли под большой железной ржавой аркой и оказались в парке. Здесь кое-где ещё висели листья на деревьях. Дождь облил их, они замёрзли. И, качаясь на ветру, издавали глухой звенящий звук, стукаясь друг о друга. Милка выпустила его руку и побежала к воде, где у самой её кромки возвышалась небольшая беседка.

      По Свислочи, небольшой речушке, заросшей травой, плыла сизая утка, выбирая открытые участки воды, и время от времени её клюв исчезал под поверхностью реки так, что невозможно было понять, что это такое. Камень, торчащий из воды и поросший мхом.

      Сзади раздалось :

      – Карр-карр!

      Ветер утих.

      Они оглянулись и увидели метрах в пятидесяти от беседки на ветке ели сидящего ворона.

      – Ворона, Тонка, смотри! – показала пальцем Милка.

      – Ка-а-рр! – раздалось опять.

      И ворон покачал головой.

      – Это не ворона, Милка, это – ворон! – Тонка обнял Милку за плечи.

      – Какая разница?

      – Большая.

      Она удивленно посмотрела на него сверху вниз.

      – Видишь, какой он большой? Значительно больше вороны! Это только кажется, потому что далеко.

      – Как ты различаешь: ворон или ворона?

      – Ты думаешь, ворон – это муж вороны?

      – Да… А разве нет?

      – Это совсем разные птицы, Милка!

      Словно желая показать. какой он на самом деле большой, ворон приподнялся на лапах, расправил крылья и сказал :

      – Ка-аа…

      – Слушай, он, правда, огромный!

      – Метра