Сказки для живых и мертвых. Елена Алексеевна Волохова

очага ложились на стены избы, отпугивали крадущуюся в окна ночь. Старая ведьма перекатывала костяшки огама в мешочке, бубнила над ними заклинание. Потом высыпала их на шкуру медведя и устремила мудрый взгляд на сложившийся узор. Внутри у нее похолодело, сердце екнуло в груди. Ей показалось, что белые косточки огама окрасились кровью.

      – Что там, бабушка? – спросила Элейн.

      «Ничего, внучка. Мой огам тоже молчит», – хотела соврать Ула. Но когда подняла голову, на Элейн уже смотрели подернутые туманом глаза пророчицы, не контролирующей то, что говорит.

      ⠀

      – Ночью колдовской Самайна по-над миром духи рыщут.

      Ищут темные фоморы, кто украл у них святое —

      Посох с черным оголовком: три змеи сплелись в едино.

      Этот посох ведьма прячет – на сносях, а все туда же.

      Подавай ей силу черну, чтоб умами людей править.

      Отняли фоморы посох, только ведьму наказали.

      Раз дерзнула на чужое – сыном нам своим заплатишь.

      Черны змеи душу будут из него сосать с рожденья,

      Только кровью святой жертвы утолить их жажду можно.

      В муках умирает ведьма, породив на свет ребенка.

      Матерь стала первой жертвой для трех змей, всегда голодных.

      Побледнела Элейн, вспомнив татуировку Немхеда. Слышит слова из Потустороннего мира, а сама лишь об одном думает:

      – Жив мой Немхед?

      – Средь живых его не вижу. Среди мертвых не замечен.

      – Значит – жив?

      – Тебе виднее.

      Последние угли догорели в очаге. Элейн укрыла бабку покрывалом. Та уснула, так и не выйдя из транса. Теперь проспит дня два кряду, как обычно с ней после такого бывало.

      Элейн думала, что не уснет после бабкиной ворожбы, но лишь голова ее коснулась подушки, как пришел к ней сон, на сон не похожий.

      Видит она холм, в холме пещеру. На земле без дыхания лежит ее Немхед, вперив застывший взгляд в потолок. Видит себя над ним с атаме в руке. Слышит голос, могильным холодом дышащий:

      – Если любишь его, отдай ему свою кровь. Только так ты спасешь его, златокудрая ведьма.

      Взмах атаме. Кровь льется из рассеченного горла на змей. Немхед открывает глаза.

      Элейн встрепенулась. Поцеловала бабку в лоб. Накинула на плечи плащ и вышла за порог в ночь. Она знала, где эта пещера.

      – Я иду к тебе, Немхед.

      Глава 6

      Она заметила его присутствие почти сразу, как вошла в лес. Он и не думал скрываться. Его тяжелые шаги и хриплое дыхание раздавались за спиной девушки.

      – Чего тебе, Кеган? – спросила Элейн, отступая от него, в то время как он все приближался к ней.

      – За тобой пришел, – прохрипел он. – Не могу я больше. Или ты будешь моей, или пожалеешь, что отвергла.

      – Не буду я твоей. Ступай домой.

      Он набросился на нее, как голодный зверь, накрыл ее лицо широкой ладонью. Она успела только пискнуть, прежде чем оказалась на земле под тяжестью