Кипарисовый крестик. Георгий Шевцов

пожалую, али князем. А не угодишь – на каторгу отправлю.

      – Матушка! – я пал на колени.

      – Да шучу я! У тебя небось и жёнушка есть, и детки? Да встань ты. Так зачем пожаловал-то? Аа! Черевички. Вот – она наклонилась и сняла со своих ног туфельки – Отдашь кузнецу. Слушай, а у тебя сотовый с собой?

      Я сунул руку в карман комбеза и достал сотовый.

      – Сфоткать не хочешь, как императрица дарит черевички?

      – А можно?

      – Да можно, можно.

      Она встала, и выпятив грудь, держала в руках черевички.

      Я сделал три снимка.

      – Не забудь.

      Она поставила туфельки на столик.

      – А дай-ка, дай-ка!

      Екатерина потянулась к сотовому.

      Потыкав в него, включила громкую связь.

      Длинные гудки, и …

      – Алло! Алло, кто это? Катька, сука! Это ты, я зна …

      Она оборвала звонок, и выключила телефон.

      Я был в ступоре!

      Оглядывая комнату, спросил.

      – Так это розыгрыш?

      – Я тоже ошалела, когда она мне позвонила.

      – Кто?

      – Мамка. Лизка.

      – Твоя мать?

      – Бордельная мамка. Она ещё два раза звонила. Всё грозилась устроить мне кошмарную ночь. Я ржунимогу, а она бесится. А потом разрядился сотовый. Ну я заказала зарядник Левше. Тому самый, который блоху подковал. Ты это, сотовый выключи. Она щас начнёт тебе названивать.

      – «Зачем зарядник, если розетки нет с электричеством?» – мелькнуло где-то.

      Всё ещё сомневаясь в реальности происходящего, я спросил, скорее у самого себя.

      – Как это может быть?

      Она подошла ко мне вплотную.

      – Квантовая запутанность.

      У меня челюсть отвисла.

      – Хгы!

      Гоготнула Екатерина, и игриво шлёпнула меня по руке.

      – Я физмат окончила. Но шлюхой зарабатывала раз в десять больше, чем в колледже. Можа останешься на пару дён? С Александрой Василичем сведу.

      – Суворов! – восхищённо выдохнул я – Прости матушка, не могу. Детки ждут.

      В дверь постучали.

      – Разболталась я с тобой. Гришка поди. Погоди маненько! – крикнула она – Ты запиши-ка мой номерок, вдруг ещё свидимся.

      И подошла ко мне.

      – Ну, друг мой милый, прощевай.

      И обняла, и трижды поцеловала.

      В дверь опять постучали.

      – Ну заходи, заходи.

      Вошёл Потёмкин, зыркая на меня кривым глазом. В левой руке башмачки.

      – Натоплена спаленка?

      – Матушка.

      Он опустился перед Екатериной на колени.

      Она, слегка приподняв ножку, и вытянув носок, подмигнула мне: смотри мол.

      Согревая её ножки в ладонях, Светлейший надевал черевички.

      – Натоплена, Матушка.

      – Проводи гостя, Гриша. Да будь вежлив: он друг мой.

      Депутацию запорожцев я нагнал уже на улице.

      Рассевшись в бричке, они ждали меня.

      – Езжайте, братцы. Мы с Вакулой по Невскому прогуляемся. Уж больно чуден стольный град Петра Великого.

      – Ну, бывайте хлопцы.

      Запорожцы уехали.

      Вакула сунул руку в карман тулупа.

      Чёрт