Кипарисовый крестик. Георгий Шевцов

Вакулы, застывшего в ступоре.

      – Ума палата, да прикинута говна лопата. До него, как до утки: дойдёт на третьи сутки. Ты ничего не напутал, мил человек?

      Чёрт облизывал красные губы, и чесал под хвостом.

      – «Как у него член не отвалится от мороза?»

      – Да нет.

      – Это всё крестик. Добаловался Вакула.

      Чёрт трижды чихнул.

      Я достал сотовый и глянул время – 23:20.

      – У тебя GPS-навигатор есть?

      Я даже не удивился.

      – Нет.

      – Ччёрт! – выругался Чёрт – Тогда нужен крестик.

      – Нашёл! – Вакула тряс крестик.

      – Ты с нами? – встрепенулся Чёрт.

      – А я то зачем?

      – Видишь ли, мы в петлю угодили. Уже две сотни лет по кругу ходим. Чтобы петлю разорвать, нужен ещё один. Вот ты и появился.

      – Да не хочу я в вашей петле болтаться.

      – А она уже и твоя. Не согласишься, окажешься дома и снова придёшь сюда. Ну так как?

      Я чесал затылок.

      – Аа! Посмотрю, как там Питер.

      – Тогда в путь.

      – А как?

      – Дай-ка! – Чёрт потянул лапку к крестику.

      Вакула отдёрнул руку – Не замай!

      – Объясни ему, мил человек.

      Чёрт уныло ссутулился.

      – Что объяснять-то, если я и сам не знаю, как перенестись на двести сорок два года назад?

      – Как-как! Крестик то не простой! Он обнаруживает воронку червоточины.

      Кузнец ничего не понял, а я подумал, что начинаю бредить.

      Но в это время, что-то произошло за нашими спинами.

      Мы обернулись.

      От сугроба, с низким гулом, на высоте около двух метров, двигалась к нам воронка, отбрасывая тень, в виде круга, на снегу.

      – Сработало! – чёрт раздвинул лапки – Беритесь!

      Мы взялись за руки (за лапы, если говорить о чёрте), и когда тень воронки приблизилась, шагнули в тёмный круг.

      Не знаю, долго мы перемещались или нет. На пару секунд перехватило дыхание.

      Глаза я не закрывал.

      Но если сказать – Глаза я не открывал – результат будет тот же.

      Мрак непроглядный.

      Только плясали жёлтые язычки в глазах Чёрта.

      Сказалась задержка из-за отклонения в маршруте, и мы оказались сразу в зале, минуя и ступени, и другие залы.

      Освещение, в приёмном покое, было такое: выйдите на улицу в зимний вечер, отойдите от своего подъезда шагов на пять, на семь, и вы получите представление об освещённости зала.

      Но через минуту глаза попривыкли и я смог разглядеть депутацию запорожцев.

      Подталкивая друг друга, они подвигались на выход.

      Старшина увидел кузнеца.

      – Ээ, брат Вакула, где ж тебя чёрт носил? Мы уж от Матушки идём.

      Вакула сморщился, как от кислой сливы, и прижал кулак к карману.

      Дверь приёмного покоя отворилась и вышел камергер.

      Это я так подумал сначала.

      – А есть ли среди вас, други мои, поэт Васисуалий Сквернослив? – протяжно, и несколько в нос, воззвал он к депутации запорожцев.

      Запорожцы развернулись и уставились на камергера.

      Молчание затягивалось и камергер молвил.

      – Видимо