Эхо Севера. Джоанна Рут Мейер

для уплаты долгов ее покойного мужа.

      Наконец она буквально влетела к нам в магазин – яркая, шумная, в дорогой распахнутой шубе, под которой виднелся расшитый золотой нитью сарафан. Высокая, широкоплечая, с сильными от многолетней работы с тестом руками и румяными щеками она показалась мне похожей на большую белую медведицу.

      Дония поздоровалась с моим отцом и братом, а затем направилась ко мне, приветственно распахнув свои руки.

      – Эхо, дорогая! – она осторожно, едва прикасаясь, обняла меня и так же фальшиво изобразила поцелуй, почмокав воздух сначала возле моей правой щеки, потом возле левой. – Ну-ну, дай-ка мне взглянуть на тебя!

      И тон у нее тоже был фальшивым, слишком уж оживленным. Она окинула меня взглядом, вначале слишком долго задержав его на моих шрамах, а затем довольно поспешно скользнув по ним еще раз.

      – Эхо, дорогая! – еще наиграннее повторила она.

      Отец напряженно наблюдал за нами, и я попыталась выдавить на своем лице улыбку, чтобы успокоить его.

      – А теперь, быть может, пойдем и посмотрим дом? – предложила я.

      Мы вышли из магазина и направились к лесу – отец с Донией впереди, мы с Родей за ними. Был воскресный день в конце зимы, и в воздухе уже начинало чувствоваться приближение весны с ее новыми ожиданиями и надеждами. Но на сердце у меня было неспокойно.

      Мы поднялись на невысокий холм, с которого открывался вид на коттедж, и Дония ахнула от восторга.

      – О, Питер, как чудесно!

      Правда, ее радужное настроение исчезло, как только мы вошли в дом. Здесь Дония внимательно принялась рассматривать комнату за комнатой, не упуская ни единой детали. Особенно пристально ее взгляд задержался на сшитых мной занавесках и на ковре, который я купила у городской швеи и притащила сюда на себе. Следом за Донией мы поднялись на мансарду. На секунду я вдруг испугалась, что она захочет забрать эту комнату себе.

      Но тут мне на помощь пришел отец.

      – Я думаю, эта комната очень хорошо подойдет для Эхо, – сказал он. – А что ты на это скажешь, моя дорогая?

      Дония обвела взглядом комнату – мою комнату! – и ответила, царственно поведя подбородком.

      – Да, я тоже думаю, что эту комнату больше ни подо что не приспособить, слишком уж она неудобная. Конечно, Эхо может ее занять.

      Я искоса взглянула на отца, и он весело подмигнул мне.

      Затем мы вновь спустились на первый этаж, и втроем – отец, Родя и я остановились у камина, а Дония еще раз обошла всю комнату, после чего присоединилась к нам и сказала:

      – Нормально, Питер. Годится!

      Отец вздохнул с облегчением, и все улыбнулись.

      – Конечно, нужно будет здесь кое-что подправить, не без этого. Занавески придется снять, они ужасные. И ковер обязательно заменить. Кроме того, нам понадобится мебель, – она подняла руку, не дав отцу перебить себя. – Нет-нет, Питер, не из твоей старой квартиры, а новая мебель. А еще новое постельное белье. Вот с этого и начнем – мебель, белье, ковры.

      – И все? Больше ничего? – вопросительно