Сироты вечности. Дэн Симмонс

помню, – отозвался Джастин. – Том, ну-ка, отбей нам парочку от стада. Шевелись!

      Ньютон схватил за руки молодого парня и старуху и подтолкнул их к хижине.

      – Не ее. Слишком старая. Вон ту. – Джефрис показал на испуганную девчушку лет пятнадцати-шестнадцати. – У нее наверняка брат или парень – вьетконговец.

      Ньютон толкнул старуху обратно и рывком поднял девушку на ноги. У Джастина пересохло во рту. Загорелась третья хижина, в вышину поднялся столп искр, они мерцали так же ярко, как звезды в небе.

      Перед Дисантисом лежали рядком уже девять пластмассовых сабелек.

      – А с боеприпасами что?

      Мин улыбнулся:

      – Три тысячи патронов для винтовки. – Вьетнамец медленно-медленно поднял бокал, отпил, проглотил. – Три обоймы для автоматического пистолета сорок пятого калибра. Вполне хватит… – Он замолчал, пошатнулся, потом опять выпрямил спину. – Хватит, чтобы все сделать?

      Дисантис бросил на стол цветную бумажку – плата за выпивку, – помог Мину подняться и дойти до двери. Маленький вьетнамец остановился, обеими руками ухватил Ральфа за локоть и притянул его поближе:

      – Хватит, да?

      – Хватит, – кивнул американец.

      – Черт, – выругался Том Ньютон. – Он нам ничего не расскажет.

      Перед ними на коленях стоял молодой вьетнамец. Черная рубашка задрана, руки вывернуты, на уголках губ и под ноздрями запеклась кровь, на груди – многочисленные ожоги от сигарет.

      – Тащи девчонку, – велел Джастин.

      Сэйерс заставил девушку опуститься на колени, схватил за волосы и грубо рванул, запрокинув ее голову назад.

      – Где вьетконговцы? – спросил Джефрис; в открытую дверь хижины просачивался дым. – Туннели? Вьетконг?

      Девушка молчала. Темные глаза расширились от ужаса. Рот ее был приоткрыт, обнажая мелкие белые зубы.

      – Держите ее за руки, – приказал Джастин Тому и Роджеру.

      Он достал из ножен у пояса длинный нож, поддел кончиком пуговицу на ее рубашке и рванул вверх. Ткань рвалась и трещала. Девушка задохнулась от страха и забилась, но двое американцев держали крепко. У нее были маленькие груди, заостренные, влажные.

      – Господи, – захихикал Ньютон.

      Джастин сдернул с извивавшейся девочки черные штаны, схватил ее за ногу и распорол остатки ткани ножом.

      – Эй! – завопил Сэйерс.

      Молодой вьетнамец, пошатываясь, встал на колени и пытался высвободить руки из рубашки. Джастин развернулся, выронил нож, поднял свою М-16 и три раза выстрелил. Пули изрешетили мальчику грудь, горло и щеку. Он упал на спину, дернулся и затих. Вокруг растекалась красная лужа крови.

      – Господи, – повторил Ньютон. – Господи, просто класс.

      – Заткнись! – Прикладом винтовки Джастин опрокинул ошеломленную девочку на грязный пол. – Раздвиньте ей ноги. Все по очереди.

      Дисантис проводил Мина до номера и уложил спать, а потом вернулся к себе и уселся на балконе. Где-то после трех ночи из темноты материализовались его зять и еще четверо мужчин и расселись