Щелчок. Лидия Чарская

двинулся вперед, сделал несколько шагов к внезапно замер на месте.

      По садовой аллее шли две мужские фигуры, надвигаясь прямо на него.

      Одним прыжком мальчик прыгнул за дерево и, спрятавшись за его широким стволом, ждал, когда идущие пройдут мимо.

      Вот они ближе, еще ближе…

      Теперь Орле слышно каждое слово их разговора.

      – Надо зайти в конюшню, барчукову коньку корму к ночи задать, – проговорил высокий мужчина своему спутнику.

      – И я с тобою, дядя Андрон. Лишний разок погляжу на барченково сокровище, – отозвался молодой юношеский голос.

      – Есть на что и взглянуть. Говорят, старая барыня этого коня за тысячу рублей у одного коннозаводчика купила. Уж больно жалеет да балует Валентина Павловна своего внучка…

      «Это они, наверное, говорят про ту лошадь… И к ней они идут… Надо за ними следом… Сейчас же, сию минуту», – забыв страх и опасность, весь дрожа от нетерпения, волновался в своем убежище Орля.

      Лишь только оба спутника миновали дерево, за которым притаилась тонкая фигура Орли, мальчик выступил из-за него и, держась все еще в тени, стал с удвоенной осторожностью красться за ними…

      Если бы одному из шедших впереди мужчин пришла охота оглянуться, мальчик, вне всякого сомнения, был бы замечен, так как светлая ночь начала июня была немного темнее дня.

      Боясь дохнуть, прижимая руку к сильно бьющемуся сердцу, Орля следовал за темными фигурами, то останавливаясь, то скользя как призрак, легко, бесшумно.

      Так дошли они до изгороди.

      Вот один из мужчин открыл калитку и вошел со своим спутником во двор.

      Цепные собаки встретили обоих радостным лаем, приветствуя как своих, но сейчас же глухо зарычали, почуяв присутствие Орли, успевшего тоже прошмыгнуть в калитку забора, отделявшего сад от двора, и скрыться за углом какой-то пристройки.

      В эту минуту старший из спутников сказал:

      – Я открою конюшню, а ты сходи ко мне, в кучерскую, Ванюша; принеси сахару, там, на столе, лежит… Страх как разбойник этот, барчуков Ахилл, до сахару охотник.

      – Ладно, принесу, дядя Андрон, – и младший из мужчин зашагал по двору к дальним строениям.

      Кучер вынул из кармана ключ и открыл им двери здания, за углом которого спрятался Орля.

      Сердце мальчика забилось сильнее. Легкий крик восторга чуть не вырвался из его груди.

      Здание оказалось конюшней, и из глубины ее послышалось веселое ржание коня.

      Это был тот самый конь-красавец, за которым Орля пришел сюда, на чужой двор, и ради которого он поставил на карту всю свою дальнейшую жизнь и счастье свое и Гальки.

      Сквозь щель конюшни мальчику хорошо видна была гнедая статная фигура лошади, стройная шея, заплетенные на ночь грива и хвост.

      «Теперь или никогда!.. Он сейчас придет, тот, другой, в конюшню, зададут корм и уйдут, закрыв за собой дверь, – вихрем проносились мысли в голове Орли. – Стало быть, надо взять коня сейчас же, сию минуту!» – решил он, дрожа всем телом от обуявшего его волнения.

      Весь