Бетельгейзе. Часть 2. Номен Нескио

примесью дыма. Где-то был пожар, полыхавший ещё с утреннего налёта.

      – Я думаю. Это Старый Эссен не иначе, господин гросс- адмирал. Там, где собирают двигатели, кажется, для самолётов. Район улиц Цайменштессераллее и Флендорферштрассе. Просто у меня там живут родственники, а рядом завод Круппа. Вот туда и долбят сейчас. Жирный кусок для авиации, хорошая цель.

      ***

      Глава 4

      Тай-Тикки. Опиум

      Подходя к своему флигелю, капитан уловил посторонний запах, который ярко выделялся на фоне местного разнотравья и необычных деревьев, который окончательно перебил его мысли. Это был необычный запах, совершенно незнакомый ему, не цветочный или какой-то ещё, уже привычный или ожидаемый. Он же резко, словно бритвой, врывался в вечернюю свежесть своей необъяснимой особенностью. Рейнгхард существенно замедлил шаг и словно хищник стал с жадностью втягивать воздух с примесью неизвестного вкуса, стараясь, не поворачивая головы, осмотреть местность вокруг. Капитан остановился возле какого-то причудливого дерева и, притянув к лицу ветку, ноздрями стал втягивать запах растения. При этом незаметно расстегнул кобуру с пистолетом. Со стороны выглядело всё совершенно естественно. Побывав долгое время в «автономке» нет ничего удивительного, что человек наслаждается земной природой.

      В его сознании всплыли слова предложения, произнесённые военным атташе о девочке или мальчике в утешение уставшему солдату фюрера. С крыльца донёсся звук подвешенных колокольчиков «Голос ветра». От дерева, возле которого остановился Рейнгхард, было хорошо видно, что входная дверь во флигель приоткрыта.

      – Браво, господа! Однако как оперативно сработано, – усмехнувшись, произнёс про себя капитан, – А интересно, девочка там или мальчик? Неужели я вызываю сомнения в предпочтении. Ну-ну, посмотрим, насколько вы всё про меня знаете.

      Однако сильное волнение охватило капитана. Он, не торопясь поднялся по небольшому крылечку и, толкнув дверь, вошёл в комнату.

      Из движущегося в комнате был всего лишь дым от ароматных палочек, запах которого распространялся даже за пределами флигеля. Вся обстановка была далека от привычных для глаза европейца борделей Гамбурга или Роттердама. Вместо граммофонного джаза всё так же звучали висевшие снаружи колокольчики вперемежку с завываниями ветра и шумом дерева, бившего ветками в окно и шурша по крыше. К дыму ароматизированных палочек примешивался довольно странный запах, исходивший от горевших свечей, выполненных в виде цветков кувшинок. Рейнгхард задержал дыхание, но дым, как будто змеёй заползал в ноздри, от чего у него немного закружилась голова, а на висках выступила испарина. На полу располагался низкий столик с набором маленьких чашечек, сосудом и чайником, вазой с фруктами и орешками, какими-то другими яствами в вазочках и сложенными треугольником полотенцами. Перед столиком лежали две тростниковые циновки. Голос ребёнка, произнёсшего что-то на непонятном