Паж цесаревны. Лидия Чарская

глухо произнес Юрий Никитич, – но сегодня… сегодня мне обещано отведать дыбы самим страшным генералом Ушаковым.

      – За что? – вырвалось взволнованным, подавленным звуком из груди принцессы.

      Долинский слабым, срывающимся голосом в нескольких словах рассказал все как было.

      – Это дело Бирона! Этого жестокого Бирона! – прошептала в трепете Христина. – О, как я ненавижу его за все его злые дела!

      – Тише! Ради Бога тише, Христина! И Юлиана схватила принцессу за руку.

      – Или ты хочешь подвести этого несчастного под еще большие пытки? – прибавила она.

      – О, Юля! Юля! – прошептала принцесса, – мы должны его спасти во что бы то ни стало.

      – Это безумие! Что можем сделать мы, две слабые девочки? Сейчас сюда для розыска съедутся сановники – и все пропало!

      Принцесса на мгновение поникла головою. Потом лицо ее приняло сосредоточенное выражение.

      – Юля! Юля! – прошептала она, – как это ужасно! Я бессильна помочь этому несчастному…

      Но как ни тихо были сказаны эти слова, Долинский их услышал и отошел от крошечного оконца. Его лицо скрылось за решеткой. Он не хотел своим скорбным видом еще более увеличивать отчаяние бедных девочек. Вдруг Юлиана весело вскрикнула и захлопала в ладоши. Христина в ужасе зажала ей рот рукою.

      – Безумная! Что ты делаешь! Там караульный! – вся трепеща, сказала она.

      Но Юлиана в эту минуту все, казалось, забыла: и караульного, и опасность, и весь мир! Лицо ее так и сияло. Черные глаза лукаво блестели. Она протянула руку и указала на что-то подруге.

      – Видишь? Видишь? Вот спасение! – лепетала она. Действительно, спасение было возможнее, нежели мог думать о том заключенный.

      У наружной стены стоял большой ящик со старыми использованными гвоздями, пучками веревок и прочими принадлежностями хозяйства тайного пыточного отдела. Проницательный взгляд Юлианы заметил крошечную дверцу, чуть высунувшуюся из-за ящика своими ржавыми петлями. Если отодвинуть ящик и открыть дверцу, то узник очутится на дворике «тайной» и оттуда может бежать… Лишь бы только дверь оказалась не запертой на замок, а то… все пропало.

      Хорошенькая юная фрейлина всплеснула руками.

      – Скорее, скорее! Помоги мне, Христя!

      – Что ты хочешь делать, Юля? – прошептала та, и обычная робость заменила недавнюю решительность девочки. Она уже отчаялась в спасении узника.

      – Молчи! Не время теперь! – прошептала юная Мегден, – делай то, что буду делать я! – повелительно присовокупила она.

      И обе подруги в четыре руки принялись за работу. В один миг ящик был опорожнен от гвоздей и прочей ветоши.

      Обливаясь потом, девочки неслышно делали свое дело.

      Теперь, когда все содержимое ящика валялось в траве, он легко поддался усилиям слабых ручонок. Вот ящик сдвинут. Перед ними дверь или, вернее, дверца, величиною не более входа в собачью конуру.

      Юлиана бросила быстрый взгляд на запор двери.

      – Слава Богу! Замка нет, одна задвижка! Бог смилостивился над несчастным