Макс и Феликс. Сказки говорящего кота. Татьяна АРТЮХОВА

телевизором занять – вообще успеть бы поесть, пока младший не дополз до миски и не вытряхнуть из нее все на себя. Тогда было тесно, пыльно и шумно… Однако там не было Макса, и Феликс ушел. Потом он время от времени с грустью встречал на уличных столбах свои нарисованные портреты. На каждом рисунке была надпись, сделанная неумелой детской рукой: «Прапал кот. убизал. памагите найти за вазграздение!!!» Он знал, что это работы Лизы, которая рисует лучше, чем пишет. Да и вознаграждения-то у них никакого не было, жили впроголодь…

      Феликс продолжал исследование. Со стен новой квартиры за ним наблюдали картины – молча, не пытаясь завести разговор. Феликс остановился перед изображением элегантной женщины с ажурным зонтиком в руках и склонился в небольшом кошачьем реверансе:

      – Пардон, мадам, за беспокойство. Я – кот Феликс, не могли бы вы помочь мне немного, рассказать о том, где я нахожусь?

      Дама жеманно отвернулась, поджав губы и прикрывшись зонтиком.

      – Она тебя не понимает, потому что француженка, – свесившись через деревянную раму картины, висевшей на противоположной стене, прокричал мальчишка в грязной рубахе и серых рваных штанах.

      – Откуда ты знаешь? Ты сам и читать-то, наверное, не умеешь?

      Мальчишка насупился:

      – Я слышал, хозяева говорили, что картину написал какой-то знаменитый француз. У него фамилия еще такая, как крупа, короткая… Манка, что ли.

      Феликс фыркнул в усы:

      – Моне.

      – Да-да, – обрадовался мальчишка, – точно. А читать, кстати, я умею, правда медленно.

      – Может, ты сможешь что-то мне рассказать об этой квартире?

      Тут мальчик загрустил:

      – Я недавно здесь, почти ничего не знаю. Да и кто будет общаться с сыном крестьянина?

      – Ты, чай, плебея-то из себя не строй, – загундел из дальнего угла старик с бакенбардами, пушистыми, как у кота хвост, только совершенно седыми. – Нормально бы с тобой общались, кабы ты не кривлялся. А то у людей-то горе сердешное, а он по ночам шумит да прыгает на своем месте, аки паяц на площади.

      – Так что же… – развел руками крестьянский сын.

      Тут щелкнул замок входной двери.

      – Привет, – сказала мама Феликсу, входя в квартиру и ставя около обувницы объемную сумку с продуктами. – Как ты тут обустроился? Нравится тебе новый дом?

      Если смотреть со стороны, то создавалось впечатление, что мама разговаривает с котом, как будто они сто лет знакомы и она знает, что он умеет говорить. Но Феликс на эту уловку не повелся, понимая, что люди разговаривают с котами, как правило, по двум причинам – или из любви, или от одиночества. Что касается мамы, то, вероятно, у нее было и то, и другое. Феликс потерся о ее ноги и побежал на кухню, красноречиво намекая, что утром его определенно забыли покормить.

      – Да, прости, – поняла мама и рассмеялась, – совсем забыли про тебя в пылу сраженья. Обычно