Путеводная звезда. Тата Орлова

в котором сдерживаемая страсть становится безграничной нежностью.

      Никто, кроме меня, не знал его таким.

      Никто, кроме меня.

      Я отступила еще. Медленно, не разрывая касания, заставляя тянуться за собой.

      Взгляд Георгия полыхнул, но улыбка, тронувшая губы, была мягкой, с толикой лукавства.

      Я предложила игру – он ее принял.

      Щелкнув пальцами, погасила светильник, тут же спрятавшись за кресло. Пушистый ковер прятал звуки, но я двигалась легко, еще не забыв, насколько острым был у мужа слух.

      Старалась зря. Даже не шорох – ощущение, и мне на плечи легли его руки. Крепкие, надежные, заботливые. Дыханием опалило кожу, когда губы, искушая, тронули мочку уха, словно заново учась дарить наслаждение, оставили свой невесомый след на шее.

      Ладонь, скользнув под шелк халата, огладила плечо, подобралась к ключице, заставив судорожно стиснуть зубы, чтобы не застонать от неожиданной остроты проснувшегося желания.

      Права была мама Лиза, когда говорила про страсть тела. Все отступало, оставляя лишь потребность.

      Быть с ним!

      – Георгий! – его имя сорвалось с губ, заполняя тишину, в которой было слышно лишь дыхание.

      – Люблю тебя! – хрипло отозвался он, отстраняясь, чтобы сорвать с себя мундир. – Эва!

      Рубашку сдирала я сама. Отталкивала его руки, злилась, когда пытался помочь. Тянула за рукав, бросала, чтобы ощутить, как вздрагивают его мышцы, когда мои пальцы очерчивают их контур, снова пыталась снять, чтобы вновь забыться, трогая, лаская, впиваясь ноготками.

      Безумие, которое мы делили на двоих.

      Он от меня не отставал. Обнимал, вдавливая в себя. Целовал, делясь своим вдохом, когда не хватало моего. Потом вдруг отстранялся, удерживая за плечи, смотрел пристально – и темнота не помеха, искал и находил, вновь прижимая к горячему телу.

      Как мы добрались до кровати, я не запомнила, да и к чему?

      Летняя ночь коротка, только и хватило, чтобы притушить пламя, да понять – не ему, мне понять, что память она для прошлого, а это было…

      Это было настоящим!

      Глава 2

      – Боялась, что ты уже ушел, – заглянув к дочери и убедившись, что в детской все в порядке, спустилась я в малую гостиную.

      Георгий был там, стоя у секретера с чашкой кофе в руке просматривал бумаги.

      – Не хотел тебя будить, – отложив желтоватый лист к остальным, лежавшим стопкой, улыбнулся он.

      Глаза оставались холодными, не позволяя поверить той легкости, которой он пытался меня успокоить.

      – Когда уезжаешь? – отошла я к окну. Качнула головой.

      Вчерашняя гроза принесла с собой свежесть, но и добавила хлопот. Сломанные ветви деревьев, побитые клумбы с цветами.

      Работы садовнику ни на один день.

      – Егор собирает багаж, – поставил он чашку – ложечка тоненько тренькнула, скользнув по блюдцу. – Нам надо поговорить.

      – Сейчас или… – обернулась я к нему.

      Ночью было все так просто.

      – Сейчас, – указав мне на кресло, твердо произнес он. И добавил, заметив