Путеводная звезда. Тата Орлова

что же думаешь, не управимся?!

      Речь ее была грамотной – она не только окончила поварскую школу, но и некоторое время преподавала там же, но иногда, когда начинала яриться, вдруг вспоминала, что вышла из простого сословия.

      – Не думаю, моя грозная матушка, – порывисто подошла я к ней, поцеловала в морщинистую щеку и, уже чинно, как положено благородной даме, направилась к двери.

      – И – графиня, и дите родила, а все девчонка-девчонкой. – проворчала она мне вслед. И тут же шикнула на кормилицу: – А ты – ничего не слышала!

      – Как прикажете, мама Лиза, – покорно откликнулась та, похоже, ничуть не испугавшись.

      Наверное, это и было счастьем:

      Наверное?

      Мысль лишила последних сил, так что, выйдя в коридор и плотно прикрыв за собой дверь, я прижалась к прохладной стене, давая себе передышку. Утро выдалось тяжелым. Затихала Алена только у меня на руках.

      Внизу часы гулко пробили час. Георгий обещал быть к половине второго, попросив дождаться его к обеду.

      Дни летели так быстро.

      Вместо месяца, муж задержался в столице на два, что только радовало.

      Два месяца, когда я могла не переживать за его жизнь. Могла не вздрагивать от каждого шороха, слыша в них шелест падающей на стол магической почты. Могла без опасений засыпать и с легкой душой просыпаться, зная, что спустившись к завтраку, застану его стоящим у окна в ожидании меня.

      Как дверь в детскую вновь открылась, я не услышала. То ли задумавшись, то ли…

      – Сходила бы ты к Заступнице, – матушка Лиза придержала меня за руку, когда я, резко отстранившись от стены, чуть пошатнулась. Смотрела с заботой, но и укоризны в глазах хватало. – Извела ты себя. Не знаю, чем, но извела.

      – Матушка Лиза, – сжала я ее ладонь. – Это просто беспокойство.

      – А я разве не об этом говорю? – нахмурилась она. – Он здесь, рядом, а ты измучилась вся, словно от беды. Нельзя так. Судьба она ведь как на нас смотрит? Кто с радостью, к тому и она с удачей и подарками. А кто вот так, как ты… – Она вздохнула, качнула головой. – Магиана сказала, что ты в ее заботе больше не нуждаешься, вот и вспомни, как это, когда страсть тела все глупые мысли из головы изгоняет.

      – Матушка… – я мягко улыбнулась.

      – Матушка! Матушка! – засмеявшись, повторила она за мной. – Потому и учу, пока жива. Не о завтра думай, о сегодня. А завтра… – в ее глазах что-то мелькнуло, но так быстро, что разглядеть не получилось. – А завтра, оно само заявится, и звать не придется.

      – Умом я понимаю, – повинилась я, – но справиться с собой не удается. Когда он дома – отступает, а стоит не слышать его голос… – я опустила голову, пряча от нее тоску и ложь.

      Ту, в которой не Георгий шептал мое имя.

      – Сходи к Заступнице, – сжала она на миг мою ладонь. – У тебя вон уже тени под глазами, словно от болезни сохнешь. Думаешь, муж не замечает?

      И в этом она тоже была права. Вопросов Георгий еще не задавал, но от магианы потребовал, чтобы задержалась в нашем доме, хоть та и заверяла, что восстановилась после родов я полностью.

      – Хорошо, матушка, – прижалась я