Варяг. Александр Мазин

пошли.

      Духарев зуб дал бы: не будь вокруг других людей, Горазд так просто не сдался бы. Показал бы силу.

      – Нехорошо вышло,– сказал Чифаня, когда они вернулись за свой стол.– Горазд на обиду памятливый.

      – Да чего он тебе сделает! – запальчиво крикнул Мыш.

      – Мне – ничего. А вам с Серегеем – может. Пошли спать, что ли?

      Глава восьмая,

      в которой Серега Духарев размышляет о мистическом

      В соломе шуршало, в стенах скреблось и поскрипывало. Зудели комары. Снаружи, где-то на реке, орали лягушки. Ночь. Летняя ночь. Обычная летняя ночь. Только вот Серега отчетливо помнил, что его предыдущая ночь была зимней. И мелкий снег вихрился перед лобовым стеклом, неприятно снижая видимость. И никаких комаров.

      Серега загадал: «Вот сейчас мигну – и снова окажусь в салоне Вовчиковой тачки!»

      Не получилось. Все та же темная избенка, комары и лягухи. Спит на лавке, завернувшись в холстину, славная девочка Слада. Посапывает на соломенном тюфяке Мыш. А Сереге не спится, хотя день у него был длинный-предлинный и запутанный, как чужой сон. Ну, уже не совсем чужой. И точно не сон.

      «А может, лежу я сейчас в дурдоме на коечке…» – мечтательно подумал он.

      Был у Сереги школьный кореш, тоже Серега, и прикалывался на всякой мистике. И гнал всякие телеги типа, что все, что мы видим,– лабуда и дым. К примеру, идет навстречу девчушка на каблучках, с загорелым животиком, а вовсе это не животик, да и не девчушка, а просто нечто , на которое навесили ярлычок: клевая девочка. И по этому ярлычку ты собираешь всю картинку. А как это все на самом деле, видят только грудные младенцы. Потому что их еще не приучили «собирать картинки». И ежели этот «способ сборки» поменять, то вполне окажется, что не город вокруг, а красная пустыня, а ты не двуногое прямоходящее и пивопьющее, а какой-нибудь хвостатый ящер о шести головах.

      По молодости Серега эти темы слушал с интересом. Не то чтобы верил, но… любопытно. Но экспериментировать не тянуло. И правильно. Вон тезка экспериментировал – и доигрался. То ли кислоты пережрал, то ли грибочков, но шифер у него съехал капитально, вторая группа инвалидности. Тем не менее в идеи одноклассника духаревская тема укладывалась. А возможен был и совсем простой вариант: никакой такой «прежней жизни» у Сереги не было, а просто здешние молодцы дали ему крепко по башке, и память у Духарева отшибло, да и навеялось ему, что жил он когда-то в Питере, учился в универе, бегал на лыжах… Или, к примеру, вселился в Духарева нехороший бес… В общем, идей было много, но все – «кислотные».

      «Буду-ка я лучше спать»,– сказал себе Серега.

      И уснул.

      Глава девятая,

      в которой не происходит ничего существенного

      Проснулся Серега оттого, что Мыш пощекотал ему пятку.

      – Ну здоров ты спать! – заявил названый брат.– Солнышко уж без малого на самую маковку забралось.

      Серега сел, пощупал затылок; нормалек. Почти не больно.

      И тут же дернулся: прямо по его ноге ползла змея!

      Тьфу ты, пропасть! Обычный уж!

      Серега смахнул его на пол.

      – Эй, ты что! Не обижай! –