Рояль. Сборник рассказов. Яков Шелль

вспомнил свой странный сон про Судьбу и Мировой разум, эти две мощные жизненные силы, и подумал:

      "Похоже, кроме Судьбы и Разума есть еще одна мировая Сила. Это любимая Женщина"

      ––

      *Здесь я человек. Здесь я покупаю.( нем. ) Примечание автора.

      Плохая книжка

      Это была самая плохая книжка из всех книг, стоявших на полках большого книжного магазина. Ее никто не покупал. Ее даже никто не брал в руки, чтобы хотя бы полистать, заглянуть в аннотацию, поглядеть на обложку. Да! Смотреть было не на что, серая бумага, мелкий шрифт, скромное невыразительное название «К себе». Вот если бы она называлась «Любовные похождения Шарлотты» или: «Кто следующий?». И автор был такой же неприметный, неизвестный, какой-то… Лука Лукин…

      Когда в 10 часов открывался магазин и первые возбужденные читатели бросали жадные, нетерпеливые взгляды на стеллажи, плотно уставленные книгами, бумажное сердце этой плохой книжки сжималось от тайного предчувствия.

      "А может быть сегодня…придет мой любимый… читатель?!"

      Она все еще надеялась, да, да, она все надеялась и мечтала быть прочитанной, понятой; она хотела, как все книги, как все люди, как всё в этом мире – предметы, явления, растения, животные – чтобы ее полюбили, о ней говорили! Ах, как она живо представляла себе быть прочитанной, зачитанной до дыр, затрепанной в карманах! А может даже однажды ее поставят на книжную полку в один ряд с Германом Гессе, Александром Пушкиным, Артуром Шопенгауэром, Иоганном Вольфгангом Гете! Ах!..

      Но, нет! Читатели покупали книги толстые, солидные, в прекрасных переплетах, на великолепной бумаге, с выразительным тисненным рисунком на обложке, с вызывающими пышными названиями, известными, славными именами авторов. И когда эти книги покупали, они даже не оглядывались на оставшихся, чтобы пожелать им испытать счастье тоже быть прочитанными или испытать гордость быть поставленными на полку рядом с великими. Так большие породистые собаки никогда не глядят на шавок и болонок; они для них просто не существуют.

      Некоторые из оставшихся книг, особенно те, которые считали себя вправе быть прочитанными, злобно глядели толстым, известным книжкам вслед и срывали свою зависть и зло на других книжках, которым, как им казалось, не быть купленными никогда. Особенно доставалось плохой книжке:

      – Зачем тебя вообще написали? – язвительно допытывалась книжка, написанная в стиле иронического детектива.

      – Твое место не здесь, среди нас, а вот там, в большом ящике, где книжки, сваленные в кучу, продаются на вес, как картошка! – злорадно шипели другие. – Видишь, пипл на тебя даже не смотрит!

      Это была горькая правда! Пипл, толпившийся у полок, скользил по её невыразительному лицу равнодушным взглядом и устремлялся к блестящим, ярким, зазывающим обложкам, на которых красовалось таинственное, магическое слово «бестселлер». Ах! Бестселлер! Это красивое слово так великолепно гармонировало со словом «пипл» и потому такие книжки были обречены быть купленными!

      Но реальность для того и существует, чтобы все расставлять по своим