Рояль. Сборник рассказов. Яков Шелль

с узким лицом, прямым носом и густыми длинными волосами над высоким лбом. Он поднялся со своего места за спиной молодоженов и говорил невесте в спину. – Помнишь, как ты прибегала на берег реки у высокой ракиты и мы садились рядышком и закидывали удочки в тихую сонную речку?

      – Помню, Сереженька! – прошептала невеста, не оборачиваясь.

      В маленьком зале стояла торжественная тишина. Только за окном весело трезвонили синички.

      – Не в рыбе дело было, а тебя увидеть, ненаглядную. Какое счастье было придти первым рано-рано и с трепетом ждать тебя, и прислушиваться к твоим легким шагам! До сих пор стоят ясно перед глазами эти чудесные летние зорьки, когда я сидел и ждал тебя на реке у огромной ракиты…

      – Я тоже ложилась спать и ждала утро, не могла уснуть, иной раз и вовсе не засыпала до утра, – продолжила невеста, как во сне. Иван покосился на нее, но ничего не сказал и уставился в окно.

      – Тогда и я скажу! – неожиданно поднялся со своей скамьи пожилой мужчина в белой рубашке и седыми волосами. – любил я мать невесты, Дарьюшку, сердечко мое! Еще с детства, когда в садик нас водили. А потом подросли, разошлись наши стежки – дорожки! Я уехал учиться в городе, а она осталась в селе! Я приезжал, но она была замужем за конюха Петра, и я не смел к ней даже приблизиться.

      – Страдала я, Павлик! – вскричала полноватая маленькая женщина в розовом с цветами платье, высокой прической и красивыми большими глазами, мать невесты. – Пошла замуж сдуру, натерпелась, думала, что Петя меня осчастливит. Ты уехал в город и свет для меня померк. Но не видела твоей любви, Пашенька, свои глаза были залиты слезами.

      – Что-то я не пойму, тут исповедальня или все таки государственное учреждение, ЗАГС, а? – закричал конюх Петр, сухой, поджарый мужчина с длинным носом и высокими густыми бровями над маленькими глазами. – Устроили тут вечер воспоминаний! Может я тоже…любил Настю, соседскую девчонку, пока холостым ходил…

      – Эту ту, конопатую? – уточнила жена, мать невесты.

      – Не конопатую, а рыжую, как огонь!! Я так и звал ее «Огонёк»! Она не только была огненная с виду, она и внутри вся пытала! Ах!…

      В зале загудели, послышались отдельные аплодисменты. Это, скорее всего молодежь развлекалась, а может и серьезно аплодировали бывшему влюбленному.

      – Что-то я не замечала! – пробормотала жена конюха и вытерла концом платка слезы.

      – Конечно! – саркастически заметил муж Петр – ты все была в мечтах и мыслях. Терзалась! Ждала Павла, может объявится. Все нос воротила от меня.

      – Может все таки обвенчаем наших детей? – закричал отец жениха. – Пока они не передумали!

      – Вот мы сейчас их об этом спросим! – спохватилась служащая государственного учреждения.

      – Хочешь ли ты, мой дорогой, любимый Ванечка, ненаглядный мой, взять в жены кроткую овечку…Марью Петрову? – спросила она, обращаясь к жениху.

      – Нет! – прохрипел Иван и оглянулся на родителей, стоявших за его спиной с каменными и красными лицами.

      – Хочешь ли ты, Марья Петрова, взять в мужья моего сокола