Ты взойдешь, моя заря!. Алексей Новиков

лет восьми на вид, раскрасневшаяся от усилий, подозрительно разглядывала незнакомого посетителя.

      – Мамы нет дома! – сказала она и, подумав, прибавила: – Мама, должно быть, у Дельвигов, но вы можете подождать. Я тоже давно ее жду. Очень давно! – в утешение незнакомцу объяснила девчурка.

      Глинка нерешительно последовал за ней. Миновав коридор, он оказался в комнате о двух окнах, которую только при большой снисходительности можно было назвать гостиной.

      – Садитесь, пожалуйста, – сказала маленькая хозяйка уже без всякой робости. – Мама непременно у Дельвигов. Это в нашем доме, только перебежать через двор…

      Девочка рассматривала посетителя с нарастающим любопытством.

      – Мама не велит никого без нее впускать, – говорила она, сидя против Глинки и болтая ножками. – Вот я и не открывала вам. Вдруг вор! А знаете, как страшно!

      – Однако ты все-таки открыла? – подзадорил Глинка.

      – Конечно, открыла. – Девочка взмахнула косичками. – Сначала терпела, а потом не вытерпела. Посидели бы вы, как я, одни, тоже бы не вытерпели. А знаете, как интересно, когда звонят?

      – Еще бы! – согласился Глинка. – Как же тебя зовут?

      – Катя, – объявила девочка и прибавила, хитро поглядывая на гостя: – А фамилию мою вы можете отгадать?

      – Я все могу, – сказал Глинка, все более заинтересовываясь этим изящным и одиноким созданием.

      – Только бог может все, – наставительно возразила Катя, – а разве вы бог?

      – Нет, – улыбнулся Глинка, – совсем не бог, всего только титулярный советник.

      – Ну вот, – все тем же назидательным тоном продолжала маленькая хозяйка, – даже не генерал, а хвастаетесь. Были бы вы в институте, остались бы без сладкого.

      – А если ты учишься в институте, почему же сидишь дома?

      – Потому что больная.

      – Что же у тебя болит?

      – Ничего не болит…

      – Значит, ты не больная, а обманщица!

      – Нет, больная, – убежденно повторила девочка. – Когда мама соскучится, она едет за мной в институт. А потом даже в журнале пишут, что я больная. Блаженски хорошо хворать! – вдруг призналась она.

      – Удивительно, Катя! Когда я учился, со мной то же самое было… А что ты без мамы делаешь?

      – Сижу и жду. А знаете, как скучно ждать!

      Глинка собрался уходить.

      – Но, может быть, мама все-таки у Дельвигов, – спохватилась юная хозяйка, – просто задержалась, а сейчас придет.

      – Передай маме, что у нее был Михаил Иванович Глинка. Запомнишь? Глинка.

      – Какая смешная у вас фамилия! – расхохоталась девочка и стала повторять нараспев: – Глин-ка! Глин-ка! Нет, не забуду. Только почему вы сами не хотите подождать? Теперь уж совсем недолго.

      Глинка остановился в нерешительности, потом подошел к фортепиано.

      – Ты играешь?

      – Нет. Зато мама играет лучше всех.

      – А вот теперь ты хвастаешь… Ну-ка посмотри в окно. Когда я шел к вам, в соседнем дворе играл шарманщик.

      – Такой старый-престарый?! –